при её жизни. Так что же, чёрт возьми, произошло? Спасся один Марк? Да если бы Марк восстал из пепла, как подсказывает дикое воображение Соболева, он бы не смог выезжать из заколдованной деревни. Значит, его не было во время взрыва. Марк сбежал раньше и выжил. И живёт на руинах Позднего? Или не живёт, – чего обязательно живёт, – а просто поехал в лес. Что он, в лес поехать не мог? Вот Андрей тоже… в Позднее – в Позднее. Сам взбаламутился, и его, Соболева, взбаламутил. Одно слово: журналист!
Так, успокаивая себя, Соболев и дожил до понедельника. С утра у него была консультация с аспирантом, потом он заперся в кабинете и позвонил Морозову.
– Ну? Ты ездил туда? – спросил Костя вместо приветствия.
– Это шутка такая? Я не поеду туда один, – обиделся Андрей. – Добрый день, кстати.
– У нас утро ещё. – Соболев глянул на часы. – Да. Точно. Ещё утро. Андрей, послушай, я вот тут подумал… чего ты сразу на Марка наговариваешь? Почему решил, что он поехал в Позднее? Он мог просто в лес поехать. По делам.
– Соболев, я за ним следил. Он на рынке покупал крупы. И сахар.
– Так. Ну и что?
– Мешками! – уточнил Андрей.
– Ну-ну! И о чём это говорит?
– Соболев, иди к чёрту! Не надо делать вид, что мне одному это нужно. Это наше общее дело – ты помнишь? Мы вместе приняли решение. И вместе сделали… ну, то что сделали. И, видимо, налажали. Если твоя совесть позволит тебе дальше спокойно жить в своей Москве – я тебе слова не скажу. Но мне показалось, что ты должен знать.
Соболев молчал. Слушал.
– Ошибся, наверное, – сказал Морозов. – Ладно, пока.
– Подожди, – тяжело ответил Костя.
Опять эта тяжесть… наверное, так ощущается долг. Проклятое чувство долга, которое взваливаешь сам на себя. Как следует, на совесть, возлагаешь этот груз на плечи.
В трубке было тихо.
– Ты тут?
– Тут. Жду, – иронично сказал Морозов.
– Блядь, у меня только всё начало налаживаться! У меня семья. Мы ребёнка хотим завести… ну на хрена мне вот это всё сейчас?!
Про себя Соболев подумал: хорошо, что ребёнка ещё не завели. Вот так бы был ребёнок, маленький человечек, а он, Костя, ломанулся бы в сибирскую глубинку, косяки свои исправлять.
– Морозов, я подумаю, как мне поступить, и позвоню тебе. Хорошо?
– А у меня есть выбор? Я могу только ждать. Звони.
И отключился.
Глава 3
Соболев понимал, что вполне может взять пару недель за свой счёт, хотя зачем так много? Недели хватит, чтобы скататься туда и обратно. Самолётом до Красноярска… в этом месте Костя хлопнул себя по лбу, и полез в список контактов. Трубку снял тот, кто ему был нужен. Быстро снял. После третьего гудка.
– Приветствую я тебя всячески, Пётр. – сказал Костя.
На том конце связи помолчали,
