нас, девочки!
Для Лизы, «курортной старушенции», двуличность гранатового вина не стала откровением, а подругам-первогодкам она пришлась по вкусу.
– Саша завтра обязательно спросит, где мы провели вечер, если я правильно поняла суть ваших деловых отношений, Лиза, – пропустившая момент «стоп» Сульгюн отставила опустевший стакан, зажала ладонями пустившуюся в пляс голову. – Потом нахохлится и буркнет: «Приду в следующий раз на ваше море, посмотрю, что на вашем бабском языке значит «разговоры с подружками».
– Это он заботу обо мне прикрывает беспокойством о тебе, косматая, – возвела глаза Нилюфер.
– Ты при чем?
– Здрасьте, баба Настя! Это вы, русские, в этой стране словно сорняки в поле, творите что хотите. А я – ахызка, нам гулять с кавалерами до свадьбы и тем более искать приключений на пятую точку запрещено культурой. Но мне плевать на правила. Жизнь моя и коротать ее мне.
– Вообще-то Саша – мой патрон. Про тебя он никогда не упоминал в допросах, – Лиза произносила слова медленно, любуясь переливами лунного света в вине. – Если тебя, говорит, вые… Вы поняли девочки. Так вот, если с тобой, говорит, это сделают, то, считай, и со мной – морально разницы нет. Потому что весь сезон твои слезы утирать придется мне. Боится он, что я влюблюсь в «кролика». Как будто не я эту классификацию придумала.
Заносчивую Нилюфер сбить с пьедестала было не так-то просто.
– Вообще-то Ахмет – мой родственник, забыла, косматая? Саша – лучший друг Ахмета, считай, что брат. Если со мной что-то случится, отвечать перед Аллахом и моей теткой будут оба.
– От главных потрясений в жизни они тебя уберечь не в силах, как бы не старались, – в меланхолию голоса Сульгюн виноградной лозой вплелись ростки смирения. Будто она знала больше, чем могла рассказать. – Хватит о сложном. Сегодня особенный вечер, девочки. Вечер празднования начала нашей дружбы.
– У меня для вас есть сюрприз, – пухлая ладошка Нилюфер с унизанными золотом пальцами утонула в складках мешкообразного платья, покопалась там и извлекла пакетик с сушеными анчоусами. – Угощайтесь, пока я добрая. И пожелайте здоровья Жорику из Минска. Ты, косматая, с ним знакома, этот красавчик у тебя пар десять носков купил. Еще он выбрал жене в отельной ювелирке кольцо с шестнадцатью бриллиантами, около 40 000 долларов за него отдал. А женушка его на следующий день случайно в море утопила. Так и не нашли. А у меня для вас еще и семечки есть, настоящие, черные.
– Ниля, я тебя обожаю! – от восторга Лиза вскочила на ноги. – Человеческих семечек мне не хватает еще больше, чем сгущенки и пельменей. От турецких белесых монстров у меня мозоли на пальцах. И вообще, здесь я сильно-сильно скучаю по привычной еде. Как будто через нее держу связь с покинутым родным и любимым.
Тихая Сульгюн наблюдала за добродушной суетой подруг, едва сдерживая слезы. Забота, щедрость, искренность… Это были слова из другого мира. Перед глазами девушки, разрывая едва сформированные
