для таких экзекуций. Три, четыре, пять, с красотками буду я гулять. Шесть, семь, восемь, блондинки ко мне милости просим, – под аккомпанемент хохота Лизы старался ее патрон.
Несмотря на то, что губы были растянуты в улыбке, сердце металось в поисках ответа. Что еще удумает Гасан? Оставит ее в покое или будет мстить до победы? Это было сейчас самым важным. И Нилюфер. Оставлять ее одну нельзя. У каждой боли есть предел, после которого может случиться непоправимое. И заранее неизвестно, какое разочарование станет последней каплей: свернувшееся молоко или предательство мужчины. Хоть Нилюфер – хамка и вредина, но любимая подруга. Вечер лучше провести вместе, чтобы она не наделала глупостей.
Похоже, именно на это и была настроена Нилюфер. Иначе почему она, не предупредив ни Лизу, ни Сульгюн, ни даже Ахмета, ушла с работы на час раньше и не отвечает на звонки? С ее экспрессией, чего доброго, наломает дров.
Едва кошка в телефонных часах промурлыкала 10 раз, Лиза кинула в сумку телефон и плитку «Милки», презентованную Юсуфом в благодарность, и поспешила в дом к подругам. Ее мысли, тело, все ее существо стремились сию же секунду оказаться в ложмане, чтобы убедиться, что все в порядке и что она – лишь глупая фантазерка.
Хоть бы Нилюфер была там. И хоть бы она оказалась сильнее, чем боялась Лиза.
Входная дверь распахнута. На крыльце резвилась пара трехцветных котят. Между неплотно сбитых досок порога пробивалась трава. С крыльца не было видно, есть ли свет в комнате подруг, но в гостиной висела темнота. Сердце Лизы заколотилось сильнее.
«Где же девчонки?»
Забыв о ноющем теле, по шаткой деревянной лестнице взлетела на второй этаж, к комнате подруг.
Заветная дверь тоже распахнута. Пол завален мятой одеждой, судя по размеру и пестроте выпотрошенной из чемодана Нилюфер. Что здесь произошло?
– Нилюфер вымещала зло на вещах, – отозвалась на удивление Лизы Сульгюн.
– У вас комната словно после землетрясения, а вы спокойно отдыхаете?! – Лиза не поверила своим глазам. Подруги, одетые в уютные пижамы, поджав под себя ноги, сидели на кровати Нилюфер с бутылками колы в руках и смотрели что-то смешное по телевизору.
– Ага. Мы смотрим что-то мне не понятное и в десятиминутные рекламные паузы я рассказываю нашей королеве как живется женщинам в моей деревне, – Сульгюн жестом пригласила гостью присесть на кровать, несмотря на июнь накрытую сине-белым байковым одеялом. – Чтобы она поняла, что Аллах отвел ее от страшного.
– А я ей говорю, что, если она не заткнется, я соберу с пола вещи и первым же рейсом улечу в Стамбул, к тетке, – не дав Лизе раскрыть рта, пробурчала Нилюфер.
Чтобы открытая Нилюфер не желала обсуждать свои горести? Чудеса творит теплая кола.
– Не собирай, – устроившись на кровати, Лиза натянула юбку до стоп, чтобы скрыть синяки. – Завтра уйдешь на работу, мы с Сули сделаем это за тебя и оптом продадим твои вещи автомастерской.
