на судьбинушку понадеяться. Не для того она его от тюрьмы спасала, чтобы здесь на кострище бросить. А с инквизитором решил с особой осторожностью общаться. Про то откуда прибыл не рассказывать. Болтать, как они тут все болтают. Слов из своего мира не употреблять. Мало ли чего…
– Вот и прибыли! – выдохнул Агафон, осаждая коня у высокой дубовой двери ведущей в башню – единственное каменное здание в округе. – Тащи этого наверх, а я здесь это… коней напою.
– А чего это я? – возмутился Яшка. – Положено, чтобы пленных старший доставлял, а младшой – лошадьми и прочей грязной работой занимался. Я регламент знаю.
– Регламент регламентом, – замотал головой Агафон. – А то дело касается, когда пленных под своды башни по ступеням вести не нужно. А когда задержанный на хряка смахивает, а его надо туда восемь сотен шагов и обратно… Тут уж на мое усмотрение. Так что бери это и тяни…
В итоге потянули оба. То есть, в спину толкали, потому что ушлый Прохор Палыч делал все возможное для того, чтобы оказаться у того самого инквизитора как можно позже. Мычал, ногами семенил, артачился, за что, в конце концов, получил ощутимый тычок рукоятью меча куда-то в район лопаток. Это придало сил и энергии, но ненадолго. Вскоре понадобился дополнительный допинг, а к концу длинной лестницы спина Прохора Палыча превратилась в один сплошной багровый синяк. Но и дружинники дышали тяжело. Умаялись. Один из них толкнул тяжелую дубовую дверь, венчавшую бесконечные ступени. Зад пленника ощутил увесистый пинок закованной в броню ноги, а дальше свое дело сделала гравитация. Прохор Палыч оказался внутри на холодном каменном полу. Поднял голову, огляделся.
От представшей картины перехватило дыхание. Как-то сразу захотелось обратно к следакам, очкарику с корочкой и к своему сроку лет в десять за коррупцию. В мрачном помещении было жутко, свет проникал внутрь через пару крошечных окошечек, больше похожих на бойницы. Где-то сбоку конопатила воздух пара свечей, толку от которых было не много. Повсюду, со стен и потолка свисали веревки, которые венчали кожаные браслеты, очевидно приспособленные для рук и ног. В углу покоилась дыба. Изощренное механическое устройство, состоящее из грубо сколоченной койки, и большого вала, похожего на штурвал огромного корабля. Прохор Палыч видел такой в учебнике истории, когда учился в школе. В центре помещения находился стол, за которым спиной к входной двери и лицом к бойницам сидел, сгорбившись, обряженный в черный балахон человек. Слабый луч света из окна скользил по его лысому черепу.
– Сколько раз я вам говорил, – спокойно, чеканя каждое слово, произнес сидящий. – Что прежде, чем входить, нужно стучать?
Фигура его при этом оставалась неподвижной. Дружинники затоптались на месте, гулко брякая стальными подошвами о каменный пол.
– Так мы это… – забубнил Агафон. – Простите, в общем. Запамятовали.
– Мы некроманта привели! – вставил второй, видимо надеясь, что сей факт убережет их от праведного гнева хозяина башни.
– Некроманта? –
