проведения ученых изысканий. С предложениями обращаться по адресу: Богоявленский переулок, дом 11, спросить господина Никитина…»
– Это все, конечно, интересно, – сказал я. – Вполне допускаю, что был до революции такой студент, который пытался создать устройство для передачи энергии на расстоянии, не исключено, что однажды ему удалось даже поджечь дерево, а потом его схватили жандармы, а чтобы не болтал лишнего, упекли в дурку. Ну и соответственно – изъяли весь архив, мензурки и сам прибор… Однако какое это отношение имеет к нашему Ордену?.. Все это дела давно минувших дней!
– А вот и нет! – воскликнул Вадик, сияя как масляный блин. – Если вы не против, я вас кое с кем познакомлю!
– Валяй! – разрешил я. – Однако только после обеда, иначе Евгения Ивановна нам не простит.
И в этот момент раздался стук в дверь. Будущий актер сорвался со стула, открыл ее.
– Ну хватит секретничать, мальчики! – сказала Женя, заглядывая в комнату. – Борщ стынет. Не говоря уже о котлетах и пюре… Мойте руки и марш за стол!
Таким приказам приятно следовать. Вымыв руки, мы уселись вокруг кухонного стола, на котором красовались три фаянсовые глубокие тарелки, наполненные багровым варевом, над которым поднимался ароматный пар. Тут же стояла корзинка с хлебом, тарелка с мелко нарубленной зеленью, плошка со сметаной, солонка и перечница. Я добавил все эти ингредиенты в свою тарелку, за исключением, разумеется, хлеба. В том смысле, что я не стал есть борщ с хлебом. Хотя, как я уже заметил, в СССР с хлебом ели всё, даже – яблоки.
Борщ оказался выше всяких похвал. Капуста проварена ровно в той степени, в какой я люблю. Картошка таяла во рту, а свекла явно отдала в бульон не только свой цвет, но и сахарный привкус. Были в борще и кусочки говядины, рассыпчатые, но не лишенные сочной упругости. Не знаю, у кого хозяйка училась готовить, но она достигла в этом деле высокого уровня. Хорошо прожаренные котлеты и пышное, как крем для тортов, разве что не сладкое, пюре не уступали первому блюду. На десерт были поданы чай и эклеры.
После такого обеда больше всего хотелось подремать в кресле перед телевизором, а не куда-то тащиться и с кем-то знакомиться. Однако Вадик был полон энтузиазма. Пришлось подняться из-за стола, искренне поблагодарить хозяйку за вкуснейший обед и начать собираться. На улице стояла теплая, не февральская погода. Даже не хотелось забираться в салон «Волги». Куда полезнее – пройтись. К счастью, мой сопровождающий думал также. Проигнорировав мой черный автомобиль, он повел меня со двора.
Шли мы не долго. Оказалось, что человек, с которым я должен познакомиться, находится в соседнем квартале, в доме явно дореволюционной постройки. Причем, складывалось впечатление, что с тех пор дом этот не ремонтировали. К тому же он оказался не жилым. Это был краеведческий музей. Ну что ж, где же еще быть человеку, что-то знающему о допотопном изобретателе Никитине? Мы вошли в вестибюль, тщательно сбив мокрый снег с обувки.
– Добрый
