карфагенян и викингов, норманнов и арабов. Девять вулканических ястребов, о сакральном характере которых говорит уже то, что время на них абсолютно статично. Сан-Мигел, Санта-Мария, Фаял, Пику, Грасиоза, Сан-Жоржи, Терсейра, Флореш и Корву. А также более десятка необитаемых островков, каждый со своей бессмертной островной базальтовой душой, пару из которых – Ильюш-даш-Кабраш – ещё в тысяча девятьсот седьмом году доктор Генрих Абре предлагал приобрести Российской империи. Морской генеральный штаб отклонил предложение доктора Абре, в связи с невозможностью оборудования островов Кабраш под базу флота и использования их в случае войны с Америкой или Японией. Конечно же хотелось бы пожить на них, на всех, включая необитаемые. Особенно необитаемые. Азорский писатель Виторино Немезио назвал их Статуей нашего одиночества. Существует легенда, что молодой человек «с капризным сердцем» был сослан на целых семь лет на один из этих необитаемых островков отцом своей любимой девушки. И когда, стоя на берегу ближайшего к ним острова – Терсейры, окидываешь взглядом вулканические прибрежные конусы Ильюш-даш-Кабраш, хочется стать тем самым молодым человеком с капризным сердцем, чтобы хотя бы немного приблизиться к пониманию интимности азорского одиночества.
Теперь, когда моя команда под всеми парусами ушла в сторону материковой Португалии, спешить уже было некуда, и я посвятил себя восстановлению здоровья посредством бытовой йоги «крокодил», а также прогулкам по узеньким, в полтора метра шириной, улочкам старого города. Характерная для островов предсказуемость жизни создаёт на Азорах чувство безопасности, которое многократно усиливается бескрайним Атлантическим океаном, дающим ощущение надёжной защиты этого маленького субтропического рая. Постепенно входя в ритм острова, я неторопливо жил на Сан-Мигеле, пытаясь общаться с местными, говорящими на более чем странном, по-французски грассирующем диалекте ака-Микаэленсе, слыша нечленораздельные звуки которого, сразу же опускаешь руки.
Но несмотря на плохую коммуникацию, для моей журналистской сущности, эти люди были самым ценным из того, что можно найти на Сан-Мигеле. Ведь они очевидцы, живые носители истории, включая ту, о которой не всегда принято вспоминать. Например, о контрабандистах.
Мне рассказали про совсем недавний случай, когда летом две тысячи первого года, после аварии на одной из дрейфующих мимо архипелага яхт, на берег острова выбросило более полутонны необычайно чистого кoкaина. Лодка перевозила наркoтики через океан из Венесуэлы, для банды, базирующейся на Балеарских островах Испании. Когда атлантической волной был повреждён руль яхты, шкипер сицилиец взял курс на Сан-Мигель чтобы попытаться отремонтировать лодку. Но он не мог войти прямо в гавань. Если бы портовые власти проверили его яхту, они обнаружили бы кoкaин стоимостью в десятки миллионов долларов. Береговая линия Сан-Мигеля испещрена гротами и уединенными бухтами.
