Я листаю содержимое и запоздало осознаю, что я и правда не прочь перекусить. Желудок непривычно тянет, и я очень хочу думать, что это из-за голода.
– Уговорил. Паста с морепродуктами звучит заманчиво.
– Отлично. А из напитков?
– Апельсинового сока будет достаточно.
Князев делает знак официантке и диктует заказ. На десерт просит два айс-латте с соленой карамелью и банановый чизкейк. Меня снова ведет. Он помнит? Про карамель… И чизкейк.
Непривычно ерзаю и отвожу взгляд. Кажется, если посмотрю на него, сердце просто взорвется. Аритмия зашкаливает, кровь бьет по вискам, отплясывая чечетку. А мозг… он не хочет просыпаться.
Сколько лет прошло? Сколько всего изменилось? А я все так же робею перед ним, словно мне снова семнадцать, и он – тот самый любимый преподаватель с глубоким задумчивым взглядом.
Девушка бесшумно уходит, оставляя нас одних. Юрий поворачивается ко мне, и на несколько секунд за столом образуется тишина.
Удивляюсь, насколько же мы с ним разные. Не верится, что когда-то нас связывала крепкая дружба. Если так можно выразиться.
Я была лучшей на потоке, он это видел и делал все, чтобы мой талант не пропадал зря. Мы ездили на конкурсы, выступали на конференциях, я не пропускала ни одного судебного разбирательства с его участием. Подруги шутили, что я в него влюбилась. Хихикали, когда речь заходила о нем, злорадствовали, когда он женился и завидовали, когда в моей жизни появился Егор. Всем казалось, что я с ним назло Князеву. Будто так я пытаюсь его забыть… Бред!
У меня никогда не было к нему чувств. Не тех, что пытались мне приписать. Да, я уважала его, впрочем как и сейчас, восхищалась его знаниями, умением доносить свои мысли. Честность, справедливость и верность – вот качества, которыми должен обладать каждый адвокат. В нем они были с лихвой…
– Расскажи о себе, – выдергивает из забытья. – Как жизнь? Слышал, ты вышла замуж… Поздравляю. Хотя и не от всего сердца. Наша братия потеряла отличного специалиста.
– Почему это? – отвечаю, слегка пожимая плечами. – Я решила вернуться в юриспруденцию. Скоро получу лицензию и начну работать. Семейное право, как и планировала.
– Правда? – он подается вперед, и его руки оказываются совсем рядом с моими. Незаметно отстраняюсь. – А как же муж? Семья? Не будет против?
Усилием воли заставляю себя улыбнуться. Заталкиваю бушующие эмоции куда подальше и, скрестив пальцы в замок, произношу вполне спокойно:
– Не будет. Я развелась.
Вижу, как он меняется в лице. Взгляд мрачнеет, губы сжимаются в напряженную линию. Князев пытается не реагировать, но у него не выходит. Удивление просачивается наверх, и он снова откидывается назад, смотря на меня несколько секунду. Сканирует.
– Прости…
Стянутые в тугую пружину нервы обжигает огнем. Его реакция удивляет. Не знаю почему, но мне становится больно. Обидно до жути.
Не хочу, чтобы меня жалели! Мне не нужно его сочувствие. Извинения – тем более. И не потому что мне стыдно. В том,
