учитывая условия жизни, в которых он рос. Йоханесс невольно вспомнил своё первое увлечение девушкой, но тут же попытался отогнать непрошеные мысли. Нет, о своём прошлом мужчина точно думать не хотел.
– Я рад за тебя, Олли, – вздохнул Ольсен. – Я надеюсь на тебя. Для меня нет ничего важнее твоего счастья.
Парень укрылся с головой одеялом, пряча от глаз отца горящие щёки.
– Хорошо-хорошо, больше не буду тебя тревожить. Спокойной ночи, – произнёс Йоханесс, поднимаясь на ноги.
– Спокойной, – прошептал парень.
Кажется, перестрелка за окном утихала, что несказанно радовало, потому что Оливеру действительно нужно было выспаться перед завтрашним днем. Ольсен выглянул в окошко, где, как ни странно, стояла совершенно спокойная ночь: никаких тебе людей с пистолетами и алкашей. Йоханесс тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что жить в тишине и покое, вероятнее всего, у него никогда не получится.
Глава 2. Почему ты ведёшь себя так, словно тебе плевать?
Не радует ни утро, ни трамвая
Звенящий бег.
Живу, не видя дня, позабывая
Число и век.
© Марина Цветаева
Coldplay – Crest of Waves
Йоханесса с детства приучали к серьёзной экономии, тем самым заранее подготавливая его к нелегкой жизни рабочего класса. Особенно сильно касалось это лекарств, цены на которые всегда были заоблачными. Родители часто отпускали шутки, наподобие: «Йенни дышит золотым воздухом», что заставляло ощущать себя «лишним» членом семьи, обузой. Ольсена целиком и полностью заглатывало непреодолимое чувство вины, пускай он и понимал, что не виноват в присутствии этого порока в своей жизни. И в этом плане сейчас не изменилось ровным счётом ничего. Йоханесс всё так же ненавидел себя, когда жидкости в небольшом флакончике становилось всё меньше и меньше с каждым использованием лекарства. Иногда мужчина ловил себя на мысли, что считает ежемесячные траты рассчитывает без учёта необходимых лекарств.
И сейчас всё по новой. В руках находилась маленькая трубочка, благодаря которой осуществлялся «прыск», с прикрученной сверху маленькой стеклянной баночкой, в которой и находилась заветная жидкость. Но на данный момент времени её было до неприличия мало, что и вызывало крайне неприятные чувства. На пожелтевшей бумажке, налепленной на стекло, было выведено красными буквами название – «Medihaler». По сути, Йоханесс сейчас ходил по лезвию бритвы, оттягивая на потом покупку новой партии лекарства, потому что приступ мог начаться нежданно-негаданно.
Сегодня с самого утра самочувствие мужчины не предвещало ничего хорошего. Очень хотелось верить в обычную простуду, потому что насморк, першение в горле, кашель и слезоточивость вполне могли являться её признаками. Только вот Йенс уже давно жил по принципу: «Надейся на лучшее и готовься к худшему».
Однако Ольсен не имел права выглядеть хмурым и грустным при своем сыне, потому что
