планах, он закричал в знак протеста и дернул меня за руку. С таким же успехом он мог бы пытаться удержать трактор. Я не заметил, как он оказался рядом. Он ухватился за мою талию… и поволочился за мной, как мешок с перьями.
До края обрыва оставалось пятьдесят футов. Я продолжал идти. Вдруг он оказался передо мной, стал толкаться и говорить.
– Ты не можешь этого сделать, Адам Линк! – кричал он. – У тебя есть секрет металлического мозга, он не должен уйти с тобой. Роботы могут быть полезны…
Он разговаривал с ветром. Обрыв был в двадцати футах от них.
Внезапно в его глазах появился блеск.
– Ты одинок, Адам Линк. У тебя нет никого, похожего на тебя, с кем ты мог бы поговорить, с кем мог бы пообщаться. Тогда, глупец, почему бы тебе не сделать еще одного робота?
Я остановился. Остановился прямо на краю обрыва. Я уставился вниз на пятьсот футов осыпающиеся скалы под нами. Потом отвернулся и пошел обратно. Доктор Хиллори одержал победу.
Он остался, чтобы помочь мне. У меня была полностью оборудованная мастерская и лаборатория. Некоторые необходимые детали я заказывал по тем хитроумным каналам, которые я счел полезными для своей самоизоляции, когда строил убежище. Через месяц второй мозг из иридиевой губки лежал в своей черепной коробке на моем верстаке.
Доктору Линку, моему создателю, потребовалось двадцать лет, чтобы построить мой сложный металлический мозг. Я повторил этот подвиг за месяц. Доктору Линку пришлось разрабатывать каждый шаг с нуля. Мне оставалось только следовать за ним по проторенной дорожке. Кроме того, я работаю и думаю с быстротой, неведомой вам, людям. И я работаю 24 часа в сутки.
Пришло время испытать новый металлический мозг. Доктор Хиллори сильно нервничал. И вместе с тем испытывал странное нетерпение. Его физиономия временами раздражала меня. Я не мог ничего прочесть по его лицу.
Я сделал паузу, когда электрический шнур был подсоединен к шейному кабелю металлической головы-мозга, покоящейся с закрытыми глазами на фарфоровой поверхности.
– Я, конечно, подумывал об этом и раньше, – сообщил я своему спутнику. – Сделать второй металлический мозг. Но я полагал, что она оживет и познает то горькое одиночество, которое познал я. Я не думал о том, что у нее будет моя компания, а у меня – ее.
– Ее!
Доктор Хиллори уставился на меня, раскрыв рот.
На мгновение я и сам был поражен, я выдал себя, и почему-то перед этим пожилым человеком мне стало неловко. Я чувствовал себя перед ним сейчас как подросток, переживающий свой первый любовный роман. За исключением самого процесса, я покраснела. Металл, к счастью, не действует как термометр на человеческие лица, на человеческие чувства.
Но скрывать от проницательного ученого, что я имею в виду, было уже поздно. К тому же рано или поздно он должен был узнать. Я продолжил.
– Когда вы остановили меня у обрыва, вы сказали, почему бы не сделать еще одного робота? В тот момент я думал
