проще.
Им хоть плюй в глаза – всё Божья роса.
У этой мелочи писклявой хватает ума не доверять мне на слово.
Похвально, конечно.
В целом, похвально.
Но вслух говорю другое:
– Это было глупо.
– Почему?
– Ты озвучила свои опасения. Глупо. Впрочем, проявления большого ума я от тебя не жду.
– А я… – и садится.
– Чего вскидываешься? Кому сказал – лежать!
– Разве этот участок дороги оснащён камерами? – оглядывается по сторонам.
Камер на этом участке дороги нет.
Внутри закипает раздражение.
Откуда такая всезнайка выискалась?!
– Не хочешь лежать – выпрыгивай прямо сейчас. К Кулагину, – притормаживаю на обочине и снимаю блокировку дверей.
Повисает тишина.
Напряжённо разглядываю лицо малявки в зеркале заднего вида: глаза большие, голубые, губы пухлые, ресницы тёмные, длинные.
Красивый овал лица, чёткие скулы.
Запоминающаяся мордашка.
Цепляющая.
– Не хочу к Кулагину. Буду лежать, – и покорно укладывается головой на локоть. – Хотите, даже молчать буду? Только увезите меня отсюда. Поскорее…
В голосе девчонки начинает звенеть отчаяние.
Не такая уж глупая, если опасается Кулагина.
Борова многие считает лишь царьком мясокомбината, однако это не совсем так.
Он производит впечатление почти беспомощного жиробаса, но мозг у него работает, как компьютер, а жалости нет вообще.
Жирный спрут Кулагин держит добрую четверть города в страхе.
Так что опасения дочки Устинова вполне обоснованы.
Интересно только, знает ли она подробности или просто не хочет лежать под жирным боровом?
Впрочем, какое мне дело?
Никакого.
Молча блокирую двери и нажимаю на газ. Машина срывается с места.
– Спасибо, – тихо отзывается. – Папа говорил, что вы – человек чести и всегда выполняете свои обещания.
– Кажется, ты хотела заткнуться? И если уж общаешься, то не выкай.
– Как мне вас… тебя называть?
– Бекетов.
– А имя? Имя есть у всех.
– Я тебе уже сказал, Анна-Мария, как ко мне обращаться. Бекетов.
– Моё имя не Анна-Мария, меня зовут Марианна.
– Плевать я хотел. Моя машина – моя территория. Моя территория – мои правила. Понятно?
– Да.
Становится тихо.
Слышно, как шелестят шины по асфальту.
Обычно тишина меня не напрягает.
Но сейчас, после разговора с малявкой, несколько минут тишины растягиваются дольше обыкновенного.
Решаю выяснить подробности, как вдруг слышу утробный бульк.
Что
