style="font-size:15px;"> – И язык у тебя заплетается.
– Не может быть, – стала отрицать Ася, выкатывая от усердия глаза. – Я ничего не пила.
– А вчера?
– И вчера не пила.
– Значит ты заболела, – отрезала Софья.
– Не пила я и не заболела, – снова стала отрицать Ася, придерживаясь рукой за дверной косяк. – Правду говорю.
– Это для смелости, да? – спросила Софья. – Для смелости?
– Нет, – моталка головой Ася.
– Это потому что ты стесняешься его, да?
– Нет.
– Потому что влюбилась.
– Не-а.
– Вот, дура! А я для неё всё бросила, сюда прискакала, сломя голову, а она всё испортила.
– Ничего я не портила.
– И что мне с тобой делать теперь?
– Ничего. Я вот сейчас оденусь. Пойду и сама ему всё расскажу. И про себя, и про тебя всё расскажу. Какая ты вредная. Всегда мне настроение испортишь.
Ася неуверенными шагами направилась к шифоньеру, чтобы выбрать себе подходящее платье и в это время сильно пошатнулась. Софья Михайловна метнулась вперед и умело подхватила её под руки.
– Упади ещё да сломай себе чего-нибудь.
– Не хватай меня, – огрызнулась Ася. – Я сама.
В конце концов, Софья Михайловна усадила Асю на диван, и сама села рядом.
– А может и правда – не ходить никуда, – начала она рассуждать вслух. – Для чего тебе эта обуза? Это переживание… Без любви оно как-то спокойнее. Как-то проще… Вот ты ещё ничего ему сказать не успела, ничем себя не проявила, а уже переживаешь. А переживать нам, старым людям, нельзя. Не дай Бог давление поднимется или ещё чего хуже.
– Я не старая ещё, – снова огрызнулась Ася.
– Нестарая, нестарая. Верю. Но мне что-то не хочется в этот омут с головой… Здоровье уже не то. Прибежала, а не хочу.
– А я хорошо себя чувствую. И омут этот мой. Ты тут ни при чем.
– Хорошо, хорошо. Твой омут. Ладно. Только всё равно надо сто раз подумать, чтобы сделать первый шаг.
– Я думала, я отмеряла, – промямлила Ася.
– Потом пути назад не будет…
– Почему? – встрепенулась Ася, пытаясь сделать строгое лицо и умные глаза. – Почему это?
– Времени не останется, – с печальным вздохом проговорила Софья Михайловна. И Ася неожиданно почувствовала, что её подруга права. Эта вредная старуха в шляпе говорит то, что Ася подсознательно чувствовала, но не могла сформулировать… Она говорит правду. Ту правду, о которой не хочется думать, о которой не хочется вспоминать. Один неверный шаг и привычный ритм жизни может измениться. Всё надо будет строить заново. Привыкать, подстраиваться, прощать обиды, переступать через себя. В молодости-то это происходило как бы само собой, легко и безболезненно. А сейчас… Что будет сейчас? Весна пройдет, чувства улягутся, вернется в душу былая трезвость. И что
