всё время сюда ходили? – спрашиваю я у Семёна.
– Ага. Потому что на нашей площадке Никита не давал нам играть.
– Да, точно. Ну и придурок он был тогда.
– И сейчас не лучше, – усмехается Семён.
У них с братом высокие отношения.
– А помнишь, как мы стащили его велик и покрасили розовым баллончиком?
– Вот он взбесился, – смеётся друг. – Гонялся за нами по всему двору. А это помнишь? – он указывает на дерево.
– Ещё бы, – улыбаюсь я.
На этой площадке мы провели, наверное, тысячу часов. Семён выдумывал для меня разные дебильные испытания – как забросить мяч в корзину: стоя на одной ноге, спиной к кольцу, с закрытыми глазами, из разных точек площадки.
Когда это стало слишком просто, мы притащили стулья, потом стремянку. Самым сложным оказалось то самое дерево. Я должен был висеть на большой ветке вниз головой и из этого положения бросать мяч.
– Спорим, сейчас ты так не сможешь, – говорит Семён.
– Ты смеёшься? Я на этой ветке последний раз висел, когда мне было двенадцать. С тех пор я стал потяжелее.
– У тебя одни отговорки, Морозов. Дерево тоже времени зря не теряло, смотри, какое крепкое.
– Ну да, конечно.
– Спорим на картошку фри, не попадёшь?
– И вишнёвый пирожок, – торгуюсь я.
– Идёт, – кивает Семён.
Я ползу на дерево. Вот будет смешно, если ветка и правда не выдержит, и я сломаю себе шею из-за того, что хотел бесплатный пирожок. Кора влажная и скользкая, опять придётся стирать штаны. Держась согнутыми ногами, свисаю вниз.
– Ой, подожди, – приходится заправить футболку за пояс, пока я не остался висеть на дереве голым. – В двенадцать такого почему-то не случалось.
– Ага, ты бы ещё чехол автомобильный на себя нацепил.
– Давай сюда мяч.
Кровь приливает к голове. По опыту знаю, что, если колени начнут дрожать, попасть я уже не смогу. Концентрируюсь на корзине, отключаюсь от всего остального, выдыхаю. Бросок.
Картошка и пирожок у меня в кармане.
– Неееет! – кричит Семён. – Ты что, тренировался?
– Если закину три из трёх, купишь мне ещё большое мороженое с клубникой, – я повышаю ставки.
– Да ты и в лучшие-то годы ни разу не смог этого сделать.
– А сейчас смогу. Боишься продуть мороженое?
– Было бы чего бояться!
– Тогда давай.
С тех пор, как мне было двенадцать, кое-что изменилось. Я открыл секрет идеального броска – надо просто поймать «дзен». После того как я научился правильно настраиваться, всё стало казаться легко: главное, не торопиться, всего пара секунд концентрации.
Я смотрю на корзину. Вокруг больше ничего. Два из трёх.
– Морозов, блин!
Держусь, чтобы не рассмеяться. Жду, когда друг принесёт мне мяч. Три из трёх.
– Чёрт! – орёт Семён. –
