Сможешь помочь? Не каждый день. По пятницам я сама буду успевать. И когда Влад будет в городе, он будет ходить. Ну что?
– Ладно, – вздыхаю я.
– Завтра сможешь? – мамин голос сразу становится весёлым.
– Да, хорошо.
– Спасибо, милый!
Глава 6
На следующий день после уроков мы с Семёном собираемся немного покидать мяч вдвоём перед тем, как я пойду забирать сестру, но историчка объявляет, что все должны остаться для разговора об экзаменах.
Марина Валерьевна уже второй год наша классная, и, на мой взгляд, она слишком ответственно относится к своей работе. В отличие от большинства учителей, проработавших в школе всю жизнь, она ещё полна энтузиазма. Всё-таки мы – её первый выпуск.
– Морозов и Григорьев, – заводит классная, барабаня пальцами по столу. – Вы вообще о поступлении думаете?
Мы с Семёном переглядываемся.
– Думаем, Марина Валерьевна, днём и ночью, – улыбается друг.
Она недовольно вздыхает:
– Ваня, вот ты будешь экзамены сдавать?
– А разве у меня есть выбор? Вы же мне без них аттестат не выдадите.
– Ты с таким настроем никуда не поступишь, – заявляет она. – Чем будешь заниматься?
– Пойду работать бариста, – отвечаю я.
– Морозов, я же тебя серьёзно спрашиваю, – не унимается Марина Валерьевна.
– А с чего Вы взяли, что я шучу?
– Хочешь всю жизнь кофе варить?
– Ага, – киваю я. – Стану ветераном кофейного труда. Может, мне даже орден за заслуги дадут.
– С тобой невозможно нормально разговаривать, – она разочарованно качает головой. – А ты, Семён, что скажешь?
– Марина Валерьевна, не переживайте Вы так, – говорит друг. – Время до экзаменов ещё есть, правильно?
– Ну да, есть, – соглашается она.
– У меня по всем предметам успеваемость хорошая, так?
– Да, – начинает сдавать позиции классная.
– И парень я вообще-то не глупый.
– Да.
– Красивый.
– Да, – говорит учительница скорее всего на автомате, но класс начинает смеяться, а она сразу заливается краской.
Семён улыбается и смотрит на неё так, как будто принял её слова всерьёз. Даже мне становится как-то неудобно.
– Все свободны, – торопливо бормочет классная.
Люди начинают собираться, а Семён, вместо того чтобы просто уйти, подходит к ней и присаживается на край первой парты:
– Вы уж простите меня, Марина Валерьевна, – улыбается он, запуская пальцы в волосы. – Я не хотел поставить Вас в неловкое положение. Так приятно, что Вы обо мне хорошего мнения.
– Всё, Григорьев, иди отсюда, – отмахивается она от него.
Мы с Семёном выходим в коридор.
– Разве твой кодекс чести разрешает обижать женщин? – спрашиваю я у друга.
– Интересно, –
