идеей. Эта идея с помощью Каупервуда сулила деньги всем, но особенно для него самого и Стинера. Речь шла о том, чтобы Каупервуд, выступая в качестве тайного представителя Стробика и Каупервуда – или, скорее, одного Стинера, так как Стробик не хотел «засветиться» в таком деле, – выкупил достаточное количество акций одной трамвайной линии для получения контроля над ней. Потом Стробик благодаря собственным усилиям заставит городской совет выделить определенные улицы для продолжения линии, и они станут ее совместными владельцами. Правда, впоследствии он предложил Каупервуду вытеснить Стинера из доли. Но кто-то должен был проделать предварительную работу, и этим человеком вполне мог быть Стинер. В то же время, насколько он понимал, дело нужно было провернуть с большой осторожностью, поскольку его боссы не теряли бдительности, и если они обнаружат, что он занимается подобными вещами ради собственной выгоды, то преградят ему путь к достижению политического поста, где он мог бы открыто заниматься такими же махинациями. Любая сторонняя организация, такая как уже существовавшая трамвайная компания, имела право обратиться в городской совет за разрешением продлить трамвайную линию, и при прочих равных условиях этот запрос не мог быть отклонен. Но такая организация, разумеется, не могла одновременно выступать в роли акционера и президента городского совета. С другой стороны, посредничество Каупервуда в интересах Стинера – совсем другое дело.
Самое интересное в предложении, наконец представленном Каупервуду городским казначеем с легкой руки Стробика, заключалось в том, что оно косвенно затрагивало общую позицию Фрэнка по отношению к администрации города. Хотя он мог заключать сделки с той же целью от лица Эдварда Батлера и в качестве его посредника и никогда не встречался с Симпсоном или Молинауэром, он догадывался, что в манипуляциях городским займом он представляет интересы крупного бизнеса. С другой стороны, в частном вопросе о сделке с акциями трамвайных компаний от лица городского казначея, судя по поведению Стинера, он с самого начала понимал, что в этом есть что-то предосудительное, не получившее одобрения наверху.
– Каупервуд, – сказал Стинер в то утро, когда он впервые огласил свое предложение в своем кабинете в старой городской ратуше на пересечении Шестой улицы и Честнат-стрит – Стинер в предвкушении скорого богатства и процветания держался очень благодушно, – скажите, можно ли человеку с достаточными средствами выкупить трамвайную линию для частного управления?
Каупервуд знал о существовании такой собственности. Его чрезвычайно сметливый ум уже давно понимал широкие возможности этого предприятия. Омнибусы постепенно исчезали с улиц. Лучшие маршруты были уже зарезервированы. Однако оставались другие улицы, и город увеличивался в размерах. Приток населения обещал прибыльный бизнес
