говорит: «Не моя забота объяснять». Он предлагает свои объяснения – и бремя обоснования этих объяснений лежит именно на атеистах.
Атеист (как и теист), таким образом, стоит перед задачей обоснования своего собственного мировоззрения. Какие у нас причины принимать материализм в качестве исчерпывающего объяснения реальности? Это вопрос, который неизбежно встает перед атеистами.
Какие доказательства мы готовы принять?
Как мы уже заметили, требование доказательств само по себе вполне обоснованно. Но когда мы говорим о доказательствах, нам сначала надо определиться с тем, что именно мы готовы принять в качестве таковых.
Мы не можем уйти от эпистемологии – той области философии, которая отвечает на вопрос: «Откуда мы знаем то, что, как мы думаем, мы знаем?»
Однако проблема, обычно возникающая при разговоре теиста с материалистом, состоит в разных рамках, в которых мы интерпретируем данные. И теист, и материалист согласны, что материя существует и что в ее поведении можно выделить регулярности, которые мы называем законами природы. Действие гравитации или электромагнетизма можно описать математическими формулами, а зная, что природа ведет себя предсказуемо, мы можем создать технологии.
В мироздании – как мы все согласимся – действует природная, естественная причинность, в которой события определяются предыдущими состояниями системы и неизменными законами природы. В простых случаях, – таких как, например, солнечные затмения, – люди уже давно научились точно предсказывать природные события.
И теист, и материалист признают реальность природы как системы причинно-следственных связей, которые описываются безличными и неизменными законами.
Но для материалиста вся реальность вообще сводится к этой системе, – и любое событие должно определяться чисто естественной причинностью.
Но именно эта вера определяет подход материалиста к любым свидетельствам; материализм не строится на каких-либо данных; он является заранее принятым фильтром, через который рассматриваются любые данные.
Приведу пример. Лично я считаю Туринскую плащаницу – полотно, в которое было завернуто тело Господа Иисуса при погребении, – подлинной. Но это не является обязательным требованием моего мировоззрения. Есть христиане, не признающие ее подлинности. Если люди, полагающие, что Плащаница была создана в Средние века, представят убедительную технологию, по которой ее можно было бы изготовить, я буду готов признать, что это – поразительное произведение средневекового искусства, но не подлинное погребальное полотно Господа. Это никак не разрушит мою веру в Его воскресение. В этом отношении я свободен рассматривать сами по себе данные.
У материалиста такой свободы нет – абсолютно никакие данные не заставят его отказаться от убеждения, что Плащаница – подделка. Иначе он тут же перестанет быть материалистом и станет христианином.
Как
