любые события в мироздании полностью определяются предыдущими состояниями системы и неизменными законами природы.
Обычно в защиту материализма приводят то, что это мировоззрение представляется более простым. В самом деле, если сознание можно свести к психологии, психологию – к биологии, биологию – к химии, химию – к физике, а физика самодостаточна и представляет собой завершенное описание реальности, это выглядит соблазнительно простым, ключом от всех дверей, и если мы пока не открыли им все загадки мироздания, то непременно откроем в будущем.
Но такая оценка «простоты» выглядит крайне субъективной – мы можем сказать, что постулировать Бога как источник всякой реальности гораздо проще.
С точки зрения описания нашего опыта – причем именно повседневного опыта, а не мистического, – материализм сталкивается с непреодолимыми трудностями, о которых мы поговорим чуть дальше.
В самом деле, действительно ли материя – это то, что обладает предельной достоверностью? Нет. Известный фантастический фильм «Матрица» обыгрывает идею, которую высказывал еще Декарт: а что, если все, что я воспринимаю, в том числе материальный мир и даже мое собственное тело, есть наведенная кем-то иллюзия? Возможно ли опровергнуть такое предположение? Нет. Ведь все, с чем я имею дело, – это комплексы ощущений в моем сознании. Я в принципе не могу выйти за его пределы и увидеть «мир как он есть». Ведь, куда бы я ни выходил, все, что я буду иметь, это те же комплексы ощущений в моем сознании – и больше ничего.
То, что я сижу за компьютером и чувствую под руками твердость стола, слышу музыку Палестрины и ощущаю вкус зеленого чая, может быть иллюзией, а на самом деле я – мозг в емкости с проводами, или даже не мозг, а сознание на каком-то вообще неизвестном мне носителе.
Декарт спасался от этого предположения верой в благость Божию, – Бог не попустит нам быть слепыми жертвами такой наведенной иллюзии.
Но есть ли что-то, в отличие от материи, обладающее несомненной достоверностью?
Да. Это наше сознание и свободная воля. Даже если все, что я вижу и слышу, – это сплошная имитация, существую я, тот, кто эту имитацию переживает. Я не могу сказать, что моего сознания не существует, – ведь, чтобы сделать это, я должен находиться в сознании. Я также непосредственно переживаю мою свободную волю – то, что я являюсь автором моих решений.
Даже внутри симуляции я осознаю решения, которые я принимаю, как мои собственные. Я не мог бы этого отрицать – ведь само такое отрицание было бы актом свободной воли.
Среди всех неясностей и неопределенностей есть то, чего я не могу не знать: я обладаю сознанием и свободной волей. Для того чтобы переживать материю (или, по крайней мере, ощущение материи), я должен обладать сознанием.
Любое описание мира, отрицающее реальность моего сознания и свободной воли, будет неадекватным – ведь, чтобы хотя бы воспринять его, я должен обладать тем и другим.
Но именно таким
