пытаюсь как можно скорее переключить внимание на другую тему, и, кажется, мне это удается.
– Мой любимый рецепт. Сегодня я пеку, потому что в воскресенье у меня небольшая вечеринка. Это завтра, ты непременно должна прийти. Соберется семья, несколько друзей… можно и рыбака пригласить… Но хочу предупредить…
Она поднимает тонкие темные брови и садится с тарелками и столовыми приборами.
– Все с нетерпением хотят познакомиться с девушкой, которую Тео спас в море!
Хрипло смеясь, она режет сладкую золотистую корочку. Сироп течет на блюдо, и я не в силах дождаться, когда подадут кофе, так разыгрался аппетит. Устоять невозможно. Запах цитрусовых и липкая сладость подталкивают меня схватить вилку.
– Тео… – начинает Кристина и колеблется, – человек непростой… И… опасный… неуживчивый. Не мое дело вмешиваться, но я бы не хотела, чтобы ты лишний раз переживала. Ты и так немало хлебнула горя. По глазам вижу.
Не пойму, почему Кристина предостерегает меня насчет Тео, если все говорит в его пользу. Но запретный плод сладок, и ее слова только подогревают мое любопытство и внезапно усиливают привлекательность Тео. «Опасный»? Может, она не так перевела? Это на него непохоже. Правда, я плохо разбираюсь в людях – стоит только вспомнить о Роберте.
Кристина, улыбаясь, смотрит, как я уминаю пирог.
– Нравится?
Я киваю в ответ, и она радуется. Я сама люблю, когда приготовленная мной еда кому-то нравится. Меня снова тянет к плите после долгого марафона равнодушной готовки дома.
– А завтра я приготовлю больше: пахлава, талумба, может, лукумадес. Мы поджариваем на гриле мясо и рыбу. Еды будет много! Начало в три часа, но, пожалуйста, приходи, когда захочешь.
– Звучит невероятно. Мне нравится. Все такие дружелюбные.
– Большинство – да.
Она снова предупреждает меня взглядом черных глаз, кивает и идет за кофейником. Пока она несет кофе, я беру вилкой еще кусочек и его смакую.
– Мне хочется узнать о работах твоей мамы. Ты говоришь, она была художницей?
– Да. Иногда она преподавала в художественном колледже в Лондоне, но она была хорошо известна среди художников. Линдси Кинлок.
Я достаю уже помятый листок.
– Я пытаюсь найти одну картину, которую она нарисовала в Метони.
Кристина широко раскрывает глаза и ахает, прикрыв рот рукой.
– Твоя мать – невероятная художница. Конечно, я о ней наслышана. Стиль прекрасный, такой выразительный. Тут не ошибешься. Может, я видела это раньше, в галерее в Каламате… или Афинах. Мне почему-то знакома эта работа.
Мое сердце замирает в предвкушении, и внезапно задача кажется менее бессмысленной и выполнимой.
– Вы видели ее в Метони? А человека не знаете?
Она водит глазами по картине и слегка хмурится. Возвращая фотографию, она задумчиво поджимает губы.
– Может, всплывет в памяти. Не помню, где я ее видела? Здесь. Все может
