сводила на нет все оправдания, превращая их в жалкий, беспомощный лепет.
Что сказать, если Айя больше не встанет, не засмеется, не перекинет через плечо тяжелую косу, перевязанную алой лентой… Не бывать ее свадьбе с Вилердом, и платье, что мать любовно вышивает уже третий месяц, так и останется ненадеванным.
Гвендилена без сил опустилась на холодный сырой песок рядом с телом сестры и разрыдалась, отчаянно и безутешно. Больше всего ей сейчас хотелось умереть, умереть, как Айя…
Плакала она долго, так, что даже слезы иссякли. Как ни странно, от этого она ощутила особенное, горькое облегчение. «Надо что-то делать дальше, – решила Гвендилена, – но вот что именно?»
При одной мысли о том, чтобы вернуться домой, все внутри леденело от ужаса. Как объяснить, что случилось с Айей? И что будет с ней, убийцей родной сестры? Никто не поверит, что это была просто случайность, никто не встанет на ее защиту – даже родная мать! Айю она всегда любила больше, а ее просто терпела, иначе ни за что не согласилась бы отдать в монастырь.
И что будет потом – подумать страшно. Скорее всего, ее просто забьют камнями, как забили в прошлом году дочь соседа, удавившую тайком незаконно прижитого ребенка. Она закопала его в овраге, но собаки притащили крохотное тельце и положили на пороге дома, словно надеясь, что его можно еще возвратить к жизни… А потом рыжую зареванную Кайту привязали к дереву, и каждый, проходя мимо, должен был бросить в нее камень – даже отец с матерью.
Гвендилена уже совсем было впала в отчаяние, но вдруг где-то совсем рядом сквозь шум дождя и завывание ветра послышался чей-то голос:
– Вас было только двое…
От неожиданности она вздрогнула и оглянулась по сторонам. Вокруг по-прежнему никого не было, только Айя лежала чуть поодаль, холодная и неживая. Гвендилена не сразу сообразила, что незнакомый голос звучит у нее в голове, а когда поняла, что это так, испугалась еще больше. Неужели она помешалась в разуме или стала одержимой злыми духами? Там, в Аннуне, их было более чем достаточно!
Она заткнула уши и отчаянно замотала головой, но тихий вкрадчивый голос звучал упорно и настойчиво, твердя о том, что на озере их было только двое, и, раз уж сестре теперь не помочь, совсем не обязательно рассказывать дома, что случилось на самом деле. Главное – никому нельзя говорить ни про венец, ни про то, что она побывала в Аннуне. За такое, пожалуй, и на костре сжечь могут!
Значит, надо говорить правду, но не всю. Айя просто оступилась, упала и разбила себе голову о камень… И больше ничего не было!
А если было – только померещилось.
Гвендилена повторяла эти слова без устали, пока брела домой под дождем, увязая в грязи, оскальзываясь и падая, поднимаясь вновь… И к тому моменту, когда постучалась в дверь родного дома и упала от изнеможения у порога, почти поверила в них сама.
Глава 4
Новость о происшествии на озере взбудоражила всю деревню. Первые дни Гвендилену трясло, как в лихорадке, но
