– пенсия будет только на следующей неделе, зарплата в конце недели в пятницу, а денег уже не осталось совсем. Пашке страшно не хотелось просить ни у кого в долг, он вообще не любил просить кого бы то ни было о чем бы то ни было, клянчить же денег на еду было и вовсе унизительно. Но что-то нужно было придумать, до пятницы еще четыре дня, которые нужно как-то прожить. Видимо, придется попросить бухгалтера выдать зарплату на несколько дней пораньше, вроде бы не должна отказать – тетка она была нормальная, а Пашка зарекомендовал себя ответственным работником.
Когда через три минуты, обслужив стоявшую перед Пашкой клиентку, кассирша произнесла «С вас сто шестьдесят три рубля», Пашка не сразу понял, что обращаются к нему.
– Сто шестьдесят три рубля, – процедила полная лохматая кассирша сквозь зубы еще раз.
Только сейчас Пашка заметил, что Ваня тайком положил на ленту упаковку Эмэндэмс, причем даже не самую маленькую, и теперь, когда все товары были пробиты и кассирша ждала оплаты, схватил добычу и прижал к себе.
У Пашки перехватило дыхание от ужаса. Сейчас придется отбирать у брата сладости, тот будет плакать, и весь магазин будет знать, что денег у Пашки только сто рублей, и все, что он может себе позволить – это дешевые макароны и плавленые сырки.
– Я… У меня только вот, – Пашка вынул из кармана смятую, грустную от такого беспросветного одиночества купюру, и положил перед кассиршей, – я больше из дома не взял. Ваня, отдай Эмэндэмс, – Пашка протянул руку к брату. У Вани моментально выступили слезы на глазах.
– Ну пожааалуйста, – захныкал ребенок, не желая расставаться с пачкой вожделенных разноцветных шариков.
– Ваня, отдай сейчас же, у меня не хватит денег.
– Я оплачу! – стоящая следующей в очереди молодая женщина поспешно вынула из кошелька сотенную купюру и протянула недовольной кассирше.
– Спасибо, – тихо сказал Пашка, не в силах поднять на свою спасительницу взгляд от стыда. Он схватил в одну руку свои покупки, другой взял за руку брата, и они быстро вышли из супермаркета.
– Сколько раз я просил тебя ничего не брать в магазине! – со злостью отчитал Пашка Ваню на улице, не замедляя шага.
– Но мне так сильно захотелось, эмэндэмс такие вкусные, – оправдывался ребенок. Никакого раскаяния в голосе не было слышно, он был счастлив, так как получил любимое лакомство, а все средства для этого были хороши.
– Я не буду тебя больше брать в магазин, – пообещал Пашка, но развивать тему не стал. Не было никакого смысла продолжать ругать ребенка, который в силу возраста пока не понимал – да и не должен был понимать – в каких паршивых условиях они на самом деле жили последние несколько лет и как сильно их жизнь отличалась от жизни обычных «благополучных» детей. Раз уж так случилось, что сегодня у Ваньки есть такой существенный повод для радости, ладно уж, пусть порадуется.
Матери
