видел. Но по-видимому, это чудесное оружие сгинуло в бездне морской, раз у тебя сейчас его с собой нет. Кстати, Власий говорил, что его меч, который теперь у тебя, тоже необычный. Я ему, конечно, не верил, но он клялся, что этот меч врага всегда чует.
Так, болтая, мы дошли до Трапезунда. По дороге, прикрывшись почти полной потерей памяти, я выудил у разговорчивого Пирроса множество очень полезной и необходимой мне информации. К сожалению, вся информация касалась только жизни здешних мест. Ничем, кроме самого себя, своей работы наемника, легкодоступных женщин в местных городках и смертоносного оружия Пиррос не интересовался.
Трапезунд, хоть и назывался городом, на самом деле был большой деревней. Отведя пленного разбойника в местный аналог полицейского участка, мы с Пирросом распрощались. Он собирался вернуться за телом Власия, похоронить его по-человечески, а потом пойти дальше искать работу в прибрежных городках. Ну а мне нужно было отдохнуть и подумать, что мне делать дальше, и где искать друзей, в первую очередь Кристину, с которой я даже толком не попрощался в своем мире, так быстро в то утро мы рванули в это странное путешествие.
Купание в море хоть и лишило меня, если верить Пирросу, основного орудия труда, причем явно не простого, но мешочек с местными монетами у меня остался. Поэтому я смог снять себе комнату в местной «гостинице».
Хорошо отдохнув, наутро я отправился осматривать город и искать какие-нибудь подсказки, что мне делать дальше.
Я ходил по пристани, играл мощными бицепсами, поглаживал рукоять меча Власия, который теперь висел у меня на поясе, и всем своим геройским видом привлекал внимание потенциальных работодателей. В какой-то момент я уже чуть было не нанялся сопровождать купеческое судно в Херсонес. Но пока я разговаривал с богато одетым купцом, к моему потенциальному работодателю подошел другой торговец, что-то ему пошептал на ухо, искоса посматривая на меня, и я тут же получил отказ с формулировкой: «Что-то не хочется мне утопленника на корабль брать».
Плюнув в сторону удалившегося купца, сорвавшего мои планы, я сел на какую-то бочку на краю причала и загрустил.
– Зря ты тут сидишь, – раздался над ухом скрипучий голос, – никто тебя не возьмет в команду.
Я развернулся и увидел перед собой немолодого, лысого, богато одетого мужчину. Нос у мужчины был крючком, в руках он держал дорожный посох, а его черные миндалевидные глаза сверлили меня хитрым, и в то же время пронзительным, взглядом.
– Это еще почему не возьмут? – удивился я. – Я очень хороший охранник.
– А тебя тут все считают покойником, – усмехнулся лысый. – Торговец Фассий всем уже разболтал, что видел тебя с проломленной головой идущего ко дну далеко от берега. Наши купцы – народ суеверный, им утопленники не нужны.
Я машинально потрогал свою черепушку, никаких повреждений на ней не было. Да и не мог деревянный гик проломить мне голову, оглушить мог, но не пробить череп. Об этом я сообщил своему новому знакомому.
– А
