об этом говорила, она предвидела, что скатерть загорится!
– Мадемуазель Пэти, вы что‑то сказали о пророчествах? – спросил кто‑то из рядом стоящих.
– Она предсказала, что скатерть загорится! – вопреки всем приличиям Камилла ткнула в Хелену пальцем.
– Неужели? – откликнулась какая‑то дама. – Господи, выходит, это не просто слухи!
Толпа обрастала новым, уже не встревоженным, но полным восторга и удивления шумом. Мадемуазель де Фредёр вновь ощутила на себе множество взглядов. Внезапно ее начало гложить чувство, что подобное внимание незаслуженно. Однако Хелена держала лицо. Надела на себя маску самоуверенного равнодушия, в то время как от волнения у нее за спиной дрожали руки.
«Возможно, я и не настоящая провидица, раз не управляюсь с собственной головой. Или везение с тем, чтобы угадывать значения снов, рано или поздно кончится, – думала она. – Но тогда я должна быть хорошей актрисой. Страшно будет лишиться всего этого».
Постепенно всеобщее волнение поутихло. В припыленных летних сумерках дети играли в петанк [12], дымок поднимался от жареной на вертелах дичи. Хелена вернулась в общество девушек с лодки, но теперь они обращались с ней куда почтительнее. Советы об одежде, жизни и любви, которые Хелена отмеряла им с легкой руки, слушали вдумчиво. Девушки повторяли их друг за другом, словно пытаясь найти в посредственных истинах сакральные смыслы.
Под радостные возгласы одна за другой откупоривались бутылки с шампанским, и с каждым хлопком от пробки крики становились все веселее. Мадемуазель де Фредёр постепенно брал хмель – она не слишком привыкла к спиртному, и теперь пьянела даже от вин. Несколько раз она искоса смотрела на Эмиля – тот успел окончательно обсохнуть и теперь красовался перед другими юношами, обращаясь со своей тростью, будто со шпагой. Наблюдать за ним было приятно: в откровенном ребячестве сквозила та легкость, которой сама Хелена не ощущала и в детстве. На миг их взгляды пересеклись, Эмиль задел одного из своих приятелей тростью. А потом заливисто рассмеялся, держась за живот.
Следующий день обещал быть ветреным – вдалеке затухало красное закатное солнце, и тяжелые багряные тучи сливались у горизонта.
Хелене казалось, что общее настроение отчего‑то ее не касается. Словно вокруг нее возник стеклянный барьер, который мешает ей прикоснуться к внешнему веселью.
«А если могло случиться так, что способности достались мне по ошибке? В этом ведь… в этом есть что‑то странное. – Невидящим взглядом девушка посмотрела на реку сквозь бокал с шампанским. – Страшно представить, сколько мне, возможно, придется заплатить за это».
– Провидица! О чем вы задумались? – Камилла принялась шутливо обмахивать ее своим веером.
Мадемуазель де Фредёр безрадостно усмехнулась и обвела поляну рукой.
– О том, насколько дорого все это стоит.
Камилла, слегка пошатнувшись, поднялась с травы и протянула Хелене руку.
– Допивайте
Петанк – национальная французская игра в мяч.
