Хелене на щеки и решительно влила ей в рот содержимое.
– Но нам и вправду стоит выждать, пока у мадемуазель спадет жар. Я передам на кухню, чтобы они приготовили бульон, – обратилась она к месье де Фредёру с вернувшейся холодностью. – Но, уж извините, он будет не на ослином молоке.
Хелена очнулась внезапно. Пробуждение сопровождалось резким толчком, что обычно случается после кошмаров.
Рывком скинув одеяло, девушка попыталась встать с постели, но не вышло: ломота во всем теле сделала ее медлительной и неловкой. Девушка слегка размялась, закуталась в длинный черный халат и наконец вышла из комнаты.
Залитые солнечным светом переходы коридора пустовали. Увидеть кого‑то из камеристок девушка не рассчитывала: они пользовались коридором для прислуги. Но с первого этажа также не доносилось ни звука, что было очень странно.
«Сколько же я спала? – спросила себя девушка, вяло прогуливаясь вдоль закрытых дверей. – Наверняка больше суток, но почему никто не сидел у постели? Может, я пролежала настолько долго, что все решили, будто я умерла?»
От мысли о собственной смерти Хелена поежилась: в силу юного возраста она воспринимала себя как создание вечное.
Хелена сунула голову в темный лестничный проем для слуг. Тихо, как в колодце.
– Вы наконец проснулись! – раздался визгливый голос за спиной мадемуазель де Фредёр.
Хелена резко повернулась и выдохнула. Камилла, разодетая в черный бархат, появилась пугающе внезапно.
– Камилла? Что вы здесь делаете?
– Разумеется, мы все приехали вас навестить! Никто не оставит вас наедине с невзгодами. Идемте, вас все уже ждут!
Позволяя вести себя по коридорам собственного дома, Хелена пыталась хотя бы отчасти понять, что происходит в голове у Камиллы: та явно не была обязана ехать в другую коммуну, чтобы из чистой вежливости осведомиться о ее самочувствии.
«Неужели она приехала в качестве подруги? – подумала мадемуазель де Фредёр, искоса рассматривая румяное лицо гостьи. – Какая глупость, у Камиллы подружек целый выводок. Женщины друг с другом так быстро не сходятся, наверняка она преследует какие‑то свои цели».
На первом этаже было так же тихо. Внезапно мысли девушки прервал звук голосов. Не успела Хелена распознать их владельцев, как мадемуазель Пэти едва не втолкнула ее в столовую.
– Я никогда бы не поставил на тринадцать, месье. Я люблю риск, но не лишен религиозного страха!
– Иронично слушать от игрока слова о Боге. Не интересовались, на каком кругу за грехи страдать будете?
Стоило Хелене зайти в комнату, как ее взгляд наткнулся на голубые глаза Эмиля. Юноша в черной визитке сидел прямо напротив двери, сжав руки на коленях. С растерянно-смущенным выражением лица он улыбнулся.
– Доброе утро, мадемуазель. Рад, что вы чувствуете себя лучше.
К щекам
