чтобы она привлекла внимание, тем более что их могли увидеть из внутреннего двора. Он протянул правую руку, чтобы зажать ей рот.
– Заткнись, тупица!
Цзинцзин попыталась укусить его, и он отдернул руку.
– Я же говорила, что она сучка, – сухо сказала Пупу. – Кусается, как собака.
Дин Хао поднес свою ладонь к носу Чаояна.
– У меня кровь! Подумать только…
– Я отучу тебя кусаться, Мелкая Сучка! – рявкнул Чаоян.
– Ты псих! – Ее щеки были мокрыми от слез, но она продолжала нападать на него.
Он ударил ее по лицу, и Цзинцзин закричала, но не сдалась. Чаоян вышел из себя. Он не собирался сталкивать ее с подоконника, но не знал, как еще положить конец их противостоянию, чтобы не остаться проигравшим.
– Я знаю! Дин Хао, иди сюда! – позвала Пупу. Он сделал к ней шаг, и она зашептала ему на ухо.
Дин Хао выслушал ее с лицом, искаженным гримасой отвращения.
– А это не слишком?
– Нам надо что-то сделать, – твердо ответила Пупу, и Дин Хао неохотно согласился.
Чаоян увидел, как он полез рукой к себе в штаны, выдернул с лобка несколько волосков и сунул их в лицо Цзинцзин.
– Открывай рот! Мы отучим тебя кусаться! – Дин Хао с кровожадной ухмылкой разжал девочке челюсти и затолкал волосы ей в рот.
Чаоян был в ужасе. Он никогда не додумался бы ни до чего подобного. Потом посмотрел на Пупу, автора этой блестящей идеи. Он и предположить не мог, что девчонка может придумать нечто омерзительное.
Цзинцзин закашлялась, потом тяжело задышала, но Дин Хао крепко зажимал ей рот, чтобы она не выплюнула волосы. Поняв наконец, что положение безвыходное, девочка стала, дрожа, умолять:
– Прошу, старшие братья и старшая сестра! Пожалуйста, отпустите меня… Я больше так не буду. Я была неправа.
– Будешь еще кусаться, мелкая шавка? – с угрозой спросил Дин Хао.
– Нет, обещаю! – Она задрожала сильнее.
– То есть ты признаешь, что была неправа, – злорадно произнесла Пупу. – Так проси прощения.
– Простите, простите меня! – снова взмолилась Цзинцзин. – Пожалуйста, дайте мне уйти…
– Думаю, больше она тебе досаждать не станет, братец Чаоян. Сними ее, – сказала Пупу.
– Да, нам пора уходить, – согласился Дин Хао.
Чаоян все еще был зол, но сумел взять себя в руки.
– Ты признаешь, что была неправа?.. Так и быть, я тебя отпущу.
– Я была неправа, старший братец. Пожалуйста, сними меня, – сказала Цзинцзин.
При словах «старший братец» сердце Чаояна смягчилось. И правда, он же ее сводный брат! На всякий случай еще раз пригрозил:
– Не забывай: ублюдок ты, а не я! И если разболтаешь, что тут было, я до тебя доберусь…
Он ткнул ее кулаком в живот.
Удар напугал девочку, и она снова начала кричать:
– Помогите! Я сказала,
