в тайных и запретных колдовских ритуалах. Мне думалось, что в прошлом многие из этих слухов были хотя бы отчасти правдивы, однако я с большей готовностью верила в современные сплетни о том, насколько гвардия погрязла в мздоимстве и политическом позерстве.
– Женщин тоже принимают в гвардию? – косясь на солдат, тихо спросила я у Брессинджера, когда мы подошли ближе.
– Я же тебе говорил, Хелена, – ответил он. – Ты теперь в Сове. Здесь умелый человек всегда добьется успеха, и неважно, что у него там промеж ног.
Я вздрогнула, когда гвардейцы энергично и поразительно слаженно отсалютовали Вонвальту, а затем встали по обе стороны от нас, разделившись на две колонны. Серьезные и неумолимые, они были похожи на заколдованных автоматонов.
Чеканя шаг, гвардейцы повели нас по улицам. Все, кто встречался нам по пути в тот ранний час, обращали свои взгляды на нас. Мы свернули в сторону от Вершины Префектов и направились к широкой, обрамленной колоннадами улице Креуса. Впереди над нагромождением зданий высились храмы Немы и Креуса – огромные, устремленные к небесам сводчатые базилики из белого камня, усеянные статуями и горгульями, накрытые медными куполами и окруженные замысловатыми карнизами и балюстрадами. Их венцы – башни из слоновой кости и серебра – ловили редкие лучи красного утреннего солнца, отчего становились похожи на окровавленные пики. От этого прекрасного вида захватывало дух, и он разительно отличался от того мрака, что царил внизу, там, где холодный ветер свистел по улицам и разносил завихрения дыма, вонь и морось.
Несмотря на то, куда и зачем мы шли, я не могла подавить в себе восторг. Среди этих необъятных, высоких сооружений, окруженная элитными солдатами, я чувствовала, как власть пьянит меня. Однако порученное нам дело, каким бы важным и необходимым оно ни казалось, было грязным и омерзительным. Даже в моем упоении я никак не могла об этом забыть, отчего в моей душе оставался глубокий омут неуверенности и трепета. Мне не давала покоя одна мысль: если я все-таки решусь стать Правосудием, то однажды могу оказаться под прицелом такой же зачистки. Орден магистратов был старой и могущественной организацией, а старые и могущественные организации часто раскалывались на воинствующие лагери.
Мы добрались до Великой Ложи. Вонвальт не сомневался, что, несмотря на ранний час, все нужные нам люди окажутся на месте. Все-таки это место было не только штаб-квартирой имперских служителей закона, но и их жилищем.
Весь мой восторг испарился. Я осознала, что через несколько минут начнутся аресты. Адвокаты и прокуроры, готовившиеся к судам, уже настороженно поглядывали на нас – они не знали, что должно произойти, но понимали, что наше появление не сулит ничего хорошего.
– Идем, – быстро сказал Вонвальт, оттеснил плечом пару одетых в мантии гражданских адвокатов и прошел в зал Справедливости. Солдатские шаги, бряцание доспехов и оружия невероятным грохотом разнеслись по этому необъятному чертогу. Двое гвардейцев отделились от основного
