style="font-size:15px;"> Нургуш – вятской флоры край!
Лесных красот, пейзажей рай!
Он в центре треугольника,
Коль три в углах коровника:
И стоит в петле реки
От Боровки к Суводи,
А от той на южный двор,
К месту, что Разбойный Бор.
Бор разбойный потому,
Что тропа ведёт к нему,
Да такая, что на ней
От страха б помер Бармалей:
Яма в яме через пень –
Вместо часа трусишь семь.
Коль промешкал в светлу пору,
Ночь накрыла тьмою флору, –
Чтоб не сбиться с той тропы,
Лучше путь свой прекрати,
Окружи бивак крестами,
Сам же спрячься под кустами.
Птицы местные не врут –
Леший точно бродит тут.
Славен сей таёжный коврик,
Как Бермудский треугольник.
Заблудиться, сгинуть в нём
Можно ночью, утром, днём.
Да когда угодно вам:
«Прибывайте – ждут вас там!»
Отошли лишь от реки,
Глядь, кругом одни жуки:
Жук-усач сидел на пне,
Выставив антенны две,
Длинный, чёрный в крапинку,
Телом с виноградинку.
А усы-то у него
Подлиннее самого.
Силён любитель лесосек,
Как Железный Дровосек.
Коль за бока его возьмёшь,
Вместе с пнём и оторвёшь.
Сей порхатель жесткокрылый
Очень шустрый и сварливый:
Стоит вам его задеть,
Будет час пищать-скрипеть.
Сам же парень шестиногий
Безобиден, как убогий.
А вот личинка усача –
Наподобье палача –
Не оставит и корня
От безжизненного пня.
Потому жука с укором
Называют древожором.
Тут о пень Ташлык споткнулся,
В ствол еловый рогом ткнулся
И содрал с него кору,
А там картина на виду:
Кряж, изъеденный в проточки,
Ни одной прямой нет строчки.
Здесь работал не чертёжник,
Не татушник, не художник,
А прожорливый географ –
Короед то – жук-типограф –
Тайный враг лесов таёжных
И вершитель дел «подкожных».
Это всё его личинки
Рисовали ртом картинки.
Залихватские же стили
Всех бурёнок удивили.
А кружева стволовые
Им вскружили головы.
И одна бурёнка-тёлка
С самой
