когда она дочитывает последние слова «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ИГРУ. ТВОЯ ИГРА ТОЛЬКО ЧТО НАЧАЛАСЬ», до нее наконец доходит, как надрывно плачет в доме Арчи.
Он правда плачет. Достаточно громко, чтобы разбудить мертвого – как любил говорить дедушка Сары.
Так почему же Ханна до сих пор не отправилась на поиски своей мамы?
По всему телу Сары пробегает такой холод, какого она не испытывала никогда в жизни. Руки становятся липкими настолько, что пластырь с Золушкой соскальзывает с пальца. Она оглядывается на дверь в дом. Почему-то он кажется более пустым, чем когда-либо прежде. Если не считать пола в коридоре. С такого расстояния кажется, что земля попала на него с перекопанной клумбы, но Сара отскребла каждый сантиметр плитки после вчерашнего инцидента с Дюком. Если бы она не понимала, что это невозможно, она бы почти поверила, что кто-то побывал в помещении, пока она валялась в отключке на лужайке. Кто-то бесшумный и смертоносный.
– Ханна? – выдавливает она слабо. – Ханна, пока не выходи сюда, ладно, милая?
Хорошая мысль. Последнее, что нужно сейчас Ханне – выйти и заметить своего любимого пса лежащим мертвым среди зарослей сорняков.
Так почему же в глубине души Саре больше всего на свете хочется увидеть свою дочь на пороге?
Сара вновь смотрит на странное сообщение в телефоне, беспомощно наблюдая, как загружается прикрепленное изображение.
То, что она чувствует потом, очень похоже на отключку из-за ее приступов гемофобии.
Такая же кратковременная невесомость, сюрреалистический отрыв от реальности. Это, откровенно говоря, абсурд.
На фотографии Ханна, одетая в ту же одежду, которую надевала на нее Сара этим утром, только она не в гостиной. Она сидит на замызганных одеялах на заднем сиденье незнакомой машины, что невозможно. Не может она находиться в двух местах одновременно. У нее на коленях лежит закрытая диснеевская книжка-раскраска с нераспечатанными восковыми мелками, прикрепленными к обложке, но девочка, похожая на Ханну, настороженно смотрит в камеру или на того, кто за ней находится. Без подходящего автокресла ремень опасно высоко обмотан у нее вокруг шеи. Сара замечает, что у девочки на фото нет обуви, и ненадолго задумывается, как ей удалось добраться до машины, не испачкав белые носочки. Странное, бессмысленное рассуждение.
Затем блаженство шока проходит, оставляя ее один на один с жестокой реальностью, и Сара Маллиган начинает кричать.
14
Четвертый игрок
– Эй! Cinq euros![6]
Ной, уже шагнувший одной ногой из такси, оборачивается и смотрит на водителя, который хмурится и протягивает к нему раскрытую ладонь. Ной понимает, что должен что-то сделать, но еще секунду стоит в оцепенении, силясь вспомнить, что именно.
– Tu comprends Français?[7]– кричит водитель. – Пять! Пять евро!
– Ох! – Ной отнимает телефон от уха и достает из кармана пальто
Пять евро (
Ты понимаешь по-французски? (
