на работу сможет выйти, а оно… оно вон как обернулось.
Еще в тот момент, когда Яровой звонил жене Жукова, чтобы договориться о времени встречи, он догадывался, что ему не очень-то обрадуются в этом доме, однако никак не ожидал увидеть со стороны вдовы столь откровенную неприязнь. И теперь, забравшись на водительское место старенького «Опеля», который ему презентовали на время командировки в областном УВД, он размышлял об истинных мотивах этой неприязни.
Судя по всему, Жукова знала о смерти мужа нечто такое, чего не знали другие, или просто догадывалась о том, что ему помогли уйти на тот свет, но при всем при этом даже в мыслях не могла допустить, чтобы поделиться своими сомнениями с кем-то из близких ей людей, не говоря уж о въедливом московском следователе, который своим копанием в смерти мужа грозил навести на ее гнездо непоправимую беду, и одно это давало основание предполагать…
Предположений было более чем предостаточно, только их к делу не подошьешь.
Яровой посмотрел на часы – начало шестого. Значит, Марченко, который с высоты своего прокурорского кресла воспринимал рабочее время как нечто отпущенное небом, все еще коптил потолок в своем кабинете.
– Тимофей Петрович? Яровой беспокоит, рад, что вы на месте. Хотел бы подъехать к вам.
– Что-нибудь срочное? – мгновенно насторожился Марченко.
– Пожалуй. Надо будет подготовить постановление на эксгумацию трупа и зарядить на это криминалистов.
Долгое молчание и наконец:
– А кого, простите, эксгумировать?
– Жукова, бывшего начальника аффинажного цеха завода цветных металлов.
– Я… я не понимаю.
– Вскрылись кое-какие обстоятельства его смерти, надо их прояснить.
– Какие на хрен обстоятельства! – почти истеричным криком взорвался мобильник: – Зачем? Он же своей смертью умер, инфаркт, а вы «вскрытие». – И уже чуть спокойнее: – Да и зачем нам с вами народ полошить?
«Народ полошить», – усмехнулся Яровой и уже не смог удержаться, чтобы не съязвить:
– Да нам ли с вами молвы людской бояться, Тимофей Петрович?
Отключив мобильник, он откинулся на продавленную спинку водительского кресла, пытаясь свести воедино столь непонятную реакцию вдовы Жукова на его появление в ее доме и столь же странную реакцию прокурора, когда он едва заикнулся о проведении эксгумации покойника. В голове роились обрывки самых различных версий, и он вытащил из памяти номер телефона начальника Воронцовского ОВД.
– Вячеслав Евгеньевич, Яровой беспокоит. Сегодня мне доложили, будто в городе уже поползли слухи о том, что нагрянувший из Москвы важняк пустился в полный беспредел, хватая кого ни попадя по кафе и ресторанам, и тем самым пытается выбить из задержанных нужную ему информацию о заводских золотоношах. Как вы сами догадываетесь, мне такая реклама ни к чему, и я просил бы вас как можно быстрее разобраться с тем человеком, которого ваши люди задержали в «Ласточке». Кстати, он уже дал показания?
– В том-то
