Это содержание выходит за пределы «культурных» систем и образует единое человечество. Если представить себе ответ на вызов «культурной» архитектуры развертывающимся во времени, то это будет выглядеть как формирование «интеркультуры», сочетающей в себе как «культурные», так и «посткультурные» принципы и жизненные формы, при приоритете «посткультурного». Предельным ответом будет «чистая посткультура» как чисто общечеловеческий мир.
Надо обратить внимание на то, что формирование модерна в одном из своих базовых аспектов можно считать переходом от «культурной» социокультурной архитектуры к «посткультурно-интеркультурной». Средневековье вполне продемонстрировало вызов «культурной» архитектуры по обеим размерностям. Эпоха религиозных войн после Реформации стала квинтэссенцией «культурных» войн. Вестфальская система мира, утверждением которой закончилась эта эпоха, стала началом сознательного формирования «интеркультурной» архитектуры с постоянным увеличением «посткультурной» составляющей. При этом происходили постоянные возвраты к «культурной» архитектуре в разных ее вариантах. Если средневековые «культуры» были основаны на религиозной идеологии, то национальные «культуры» имели другое основание. Но они тоже воспроизводили вызов негатива «культурной» архитектуры. Именно такого типа «культуры» продемонстрировали себя в Первой и Второй мировых войнах. Советский союз был основан на интернационалистической (и в этом смысле «посткультурной») идеологии. Но как система, замкнутая на своих принципах, как новое «идеологическое» общество он стал и новой «культурой».
Если теперь прорисовать глобальный вызов борьбы разного рода «идеологических» обществ ХХ века, то получится новый вызов «культурной» архитектуры, направляющий в качестве ответа к «посткультурно-интеркультурной» архитектуре. Таков пафос авторов Хартии. Они подходили к этой проблематики со стороны «научных дисциплин», поэтому пафос транскультурности превратился в обобщенный пафос «трансдисциплинарности».
Во-вторых.
Другой фундаментальный аспект у авторов Хартии прорисован не так явно. Это аспект «открытого» общества-универсума. Авторы достаточно говорят об открытости «новому», «иному».
Если это понимать не в отношении преодоления замкнутости специфичных культурных миров, а в отношении преодоления замкнутости любых социокультурных миров на своих текущих содержаниях, то мы прейдём к пониманию «открытости/закрытости» общества-универсума. Средневековое общество и универсум можно считать «закрытыми». Предполагалось, что они созданы по божественному плану. Следовательно, человек не должен их менять. Человек должен следовать той жизненной программе, которая ему задана «сверху-вниз». Тоже следует сказать и об универсуме в целом. В таком типе общества человек утверждается как позитивно понимаемый «человек пассивный».
