и компьютерные системы выйдут на передний край эволюции разума и поведут за собой все более отстающих (а иногда и упирающихся) человеков»35.
В-третьих.
«Вторая позиция – антитехницизм. Все эти кибернетические организмы и мыслящие механизмы – дьявольские извращения и прельщения, посланные человечеству в наказание за гордыню и грозящие самоистреблением человеческому роду. Они опасны и неуправляемы, а главное, овеществляют и обездушивают человека. Техника, особенно высшая, интеллектуализированная, уводит человека от сокровенной истины бытия, от духовных глубин и божественных тайн… В этом антитехницизме сходятся многие верующие разных конфессий, руссоисты, фундаменталистынационалисты, традиционные гуманисты, экзистенциалисты, хайдеггерианцы, экологистызеленые и многие другие»36.
В-четвёртых.
«Третья позиция – техногуманизм. Это позиция взаимообусловленности и соразвития человека и техники в цивилизации XXI в., представление о гуманистическом смысле техноэволюции»37.
Проанализируем сказанное.
Во-первых.
Главное, на что здесь надо обратить внимание, это постановка жизненного вызова и ответа на него (точнее, группы ответов). Человечество подошло к своему концу. Возникает вызов глобальной трансформации человека. Этот вызов связывается с наступлением «эпохи трансгуманизма», с «грандиозными успехами технической цивилизации», «созданием искусственного интеллекта». Одновременно, акцентируется «растущая биологическая уязвимость человека».
В качестве ответов на этот вызов утверждаются два основных: постгуманизм (трансгуманизм) и антитехницизм. Автор считает, что обе эти альтернативы являются крайними и выдвигает третью позицию: гуманологию. «Гуманология – наука о человеке, переступающем свои видовые границы, о трансформациях человеческого в процессе создания искусственных форм жизни и разума. Гуманология соотносится с учением Ф. Ницше о сверхчеловеке и концепцией „сверхскладки“ Ж. Делёза. <…> Согласно гуманологической концепции исчезновение человека заложено в его кенотической природе, включающей перенесение своей сущности на нечто отличное от себя»38.
Зададим вопрос: можно ли в этой диспозиции увидеть форму, имеющую прецеденты в истории? Это важно для понимания концептуального хода, который предпринимает Автор. Мой ответ – да. В постановке проблемы и спектре предлагаемых решений вполне можно увидеть схему жизненного «вызова – ответа», который можно назвать «концом эпохи», «концом мира». Самый яркий и самый важный для проводимого анализа пример этого можно видеть в эпохе конца античности и Западной Римской империи. Тот вызов, ответом на который можно считать христианство, должен был ощущаться как «конец мира». В каком направлении христианство дает свой ответ на вызов? Оно переформатирует представление
Там же. С. 275.
Там же. С. 276.
Там же. С. 277.
Там же. С. 275.
