подъездную дверь. Так правильно. Поднимаюсь на нужный этаж, беру ключи под горшком с цветами и захожу в квартиру. Муж на работе, все получится сделать быстро и тихо. Идеальный расклад.
Прохожу в комнату, и, достав чемодан, начинаю складывать вещи.
– Хорошая тачка у любовника. Давно рога наставляешь, дрянь?
Сердце пропускает удар, кровь в венах стынет. Почему он дома? Поднимаю взгляд на зеркало, и вижу разъяренного Игоря, глаза и сжатые кулаки которого не сулят мне ничего хорошего. Знаю я этот взгляд. Слишком хорошо знаю.
– Игорь, – голос пропадает, настолько мне становится страшно.
И почему не согласилась, чтобы Глеб все забрал? Да нет, как бы я его попросила? Он ведь ничего не знает, да и муж должен был быть на съемках, фотографировать полуголых девиц.
– Как ты посмела мне изменять? Я тебя из помойки достал, человеком сделал. И чем ты мне отплатила, гадина такая?
Стремительно преодолевает между нами расстояние, и едва я успеваю развернуться, чтобы встретить врага, как мне прилетает смачная пощечина, или даже удар. Падаю на пол, больно ударяясь спиной. Муж нависает надо мной, и мне становится очень страшно. Изобьет?
– Отвечай! – вжимаю голову в плечи, зажмуривая глаза, и тут в голове возникает образ другого.
Глеб. Он бы за себя постоял, не стал сжиматься в комочек. Но он мужчина. Крепкий, высокий, а я? Я малышка даже рядом с мужем. Во мне нет нужной силы. Только образ ночного провокатора вселяет внутреннюю уверенность. Пускай без него, я выстою. Должна.
– Ты первый мне изменил! – пока он не отошел от шока, встаю на ноги, пятясь от него к шкафу. – Я никогда тебе не изменяла. Это ты крутил с Олькой, еще и Артем. Как ты мог, Игорь? Неужели тебе не противно было так жить? Он ведь отца не видел.
– Ты стрелки не переводи, мы сейчас о тебе говорим. Я мужчина, это нормально. А вот ты!
– Это ты переводишь стрелки! Не смей меня обвинять в том, в чем сам виноват, – становится так обидно, так больно, что начинаю идти на него. – Да, я изменила тебе, но тогда, когда все было кончено!
Специально показываю руку, на которой больше нет кольца. Мы не семья. Он похоронил ее много лет назад, когда предал. А ложь, она так легко слетает с языка, что удивляюсь не меньше мужа. В нем читается неприкрытое отвращение. Теперь ему брезгливо касаться меня, даже чтобы наказать. И пусть.
– Врать ты так и не научилась. Как была девкой для битья, открытой и тупой, как пробка, так ей и осталась. Но за ложь ответишь, – подлетает и сжимает руку на шее и даже приподнимает, заставляя подняться на носочки.
Пытаюсь брыкаться, отталкивать его руку, но от нехватки кислорода силы резко покидают меня. Начинаю задыхаться, и успеваю даже увидеть, как перед глазами пляшут мушки.
– Еще одна подобная выходка, Вера, и я не буду таким добрым. Заруби себе на носу, – приближая наши лица друг к другу. – Думаешь, будет развод? Ошибаешься. Для нас ничего не меняется. Я не позволю какой-то истеричке погубить все то, к чему я шел. А Артем, ты итак с ним постоянно
