style="font-size:15px;"> Но желаемого эффекта не добился. Старик даже не вздрогнул! Хотя совершенно точно не мог никак видеть и слышать приближение своего палача.
– Я не делал ничего противозаконного, – тихо вздохнул он. – Я лишь хотел подать прошение Императору. В наших краях голод…
– А это что? – спросил Хэш, кончиком ножа поддев холст. – Молчишь? Это икона! И на ней нарисована та, которую вы считаете матерью бога! Это разве не ересь? Разве у бога может быть мать?
– Тебе не понять, палач, – вздохнул старик. – Что ж, твоё право.
И он спокойно, с достоинством, опустил голову и закрыл глаза, ожидая смерти. Хэш шагнул к нему, опустился на корточки и тихо проворчал, доставая спрятанную в поясе веревку и пыточные инструменты.
– Нет, старик, так не пойдёт. Прежде, чем умереть, ты должен ответить мне на один-единственный вопрос. Где остальные? Ты приехал в Ликею не один. Вместе с тобой ещё целая свора верующих. Где они?
– А вот этого я тебе не скажу, палач! – твёрдо, без тени страха, ответил старец.
– Скажешь! – усмехнулся Хэш, доставая чёрный нож. – Это лишь вопрос времени.
Однако старик оказался крепким и, на удивление, стойким. Несколько часов непрерывной боли не сломили его, и не развязали язык. Он валялся тут же, возле своего камня, изломанным, искалеченным обрубком, ещё живым только благодаря искусству Хэша. Живым, но по-прежнему полным внутренней силы и достоинства! Таких Хэш встречал редко. Всего двоих за свою, уже достаточно богатую опытом жизнь. Этот был третьим.
– Как твоё имя, старик? – неожиданно для самого себя спросил Хэш.
– Зачем тебе моё имя? – прохрипел тот, устало прикрыв оставшийся глаз.
– Просто так, – пожал плечами палач. – Ты достоин уважения, старик. Столько выдержать и не сломаться сможет не каждый.
– Не льсти мне, юноша, – старик закашлялся, захлебываясь кровью. – Я обычный человек… любящий свою семью… не хочу, чтобы с ними… так…
– Ладно, старик, – вздохнул Хэш. – Я бы ещё повозился с тобой, да некогда. Твою семью мы всё равно переловим, с твоей помощью или без неё.
Хэш коротко ударил, обрывая жизнь пленника, вытер о его одежду нож и использованные инструменты. Вечер уже давно перешёл в глубокую ночь, и пора было возвращаться в обитель. Но на полпути Хэш передумал, все же свернул к постоялому двору, переоделся и направился к таверне. Как и ожидалось, таверна работала, ожидая ночных клиентов. Правда, вместо рыженькой, к нему подошла другая девица.
– Доброй ночи, господин! Что желаете?
– Поесть хорошенько, для начала! – проворчал Хэш. – А где Эриана?
– Её смена уже закончилась, господин, – прощебетала девица. – У нас есть…
– Позови её! – Хэш небрежно отмахнулся от перечисления блюд. – И неси все, что есть!
– Да, господин! – девица коротко поклонилась
