неизменно хвалили, говорили, что умеет живо написать на интересную тему.
Да вот только через месяц произошёл пренеприятнейший случай. Соседи обнаружили, что калитка во двор Вениамина Ивановича открыта настежь, как и дверь в его дом. Ночью большинство из них слышали какие-то шумы из его дома, то ли крики, то ли звуки бьющегося стекла, но полицию вызывать не стали «Бог с ним, а то потом крайними окажемся» – говорили люди, которых он ни разу ничем не обидел: ни словом, ни делом.
Пошли, посмотрели, что там да как. Пошли толпой, почти что всей улицей. Ну, во-первых, так не страшно и отвечать не придётся конкретно кому-то одному перед правоохранительными органами, а во-вторых, если слухи о сокровищах – правда, вдруг среди этой суетни удастся незаметно что-то взять себе? Но горькое разочарование постигло всех.
Никаких сокровищ и в помине не было. Всё поломано, побито, исковеркано, обои ободраны, а полы вскрыты. Видимо, грабители искали те самые сокровища Алладина и до конца не верили, что так круто прокололись, и здесь им нечем поживиться. Но увы и ах! Вениамин лежал в странной позе на груде разноцветного песка, перемешанного с битым стеклом от сосудов, где он хранился. Был здесь и розовый песок с Багамских островов, и красный с востока Гавайского острова Мауи, и чёрный из далёкой и суровой Исландии, самый мелкий и белый, как мука, Австралийский песок, песок из Сахары, Ялты, Казантипа, из Флориды, оранжевый с Мальты и серый местный. Всё это разнообразие в прошлом превратилось в настоящем в одну серо-буро-пошкарябанную массу непонятного цвета. Всё побили и пересыпали, думали, что сокровища в песке прячет. На ней-то, на этой горе, и лежал, спрятав под себя последнюю целую бутыль с редчайшим зелёным песком, Вениамин, в крови и синяках, без признаков сознания. Увидев такое дело, соседи попричитали, внимательно осмотрелись, насколько это позволяли сделать опасные осколки на полу, и, сетуя и гомоня, выкатились во двор. Кто-то пошёл смотреть летнюю кухню и сарай, а вернувшись, зло сообщил, что и там только «этот долбанный песок». Кто-то даже в уличный туалет заглянул. Кто-то вызвал «скорую помощь» и полицию.
Соседка Нина, живущая справа от Вениамина, сказала соседу, живущему в огородах: «Сам виноват! Нечего было слухи распускать о своём богатстве. Его ведь никто за язык не тянул. Жил бы, как все мы, и не лез бы вперёд всех. А то как вспомню, с каким важным видом мимо нашего двора он всегда проходил. Тьфу! Аж противно.» На что тот ей отвечал: «Злая ты, Нинка, на язык. Ты посмотри только: человека избили, ограбили, вон как весь дом разнесли-раскурочили. А ведь эти грабители завтра могут к тебе или ко мне прийти, потому что у него-то они нашли только песок, а у нас-то с тобой дедовское золото припрятано да сберкнижка есть! Так что молиться надо, чтобы этих сволочей поймали да посадили поскорей. А Веньку жалко. Ни за что пострадал мужик, за мечту вроде как.»
Бронежилет
Анфиса Львовна собиралась в магазин. Обычно она заходила
