Кончай свою поэзию за две копейки. Она его домой отвела и чаем напоила, а он уже готов приносить ей человеческие жертвы…
– Да не в этом дело! Понимаешь, Катя – для меня стала каким-то ориентиром, символом, когда я с ней познакомился, я полностью изменил свой мир. Я уверен, что только поняв ее, я смогу понять самого себя. Не в этом ли функция божества? Не к этому ли должен стремиться каждый?
– И как по-твоему, человек пытается познать бога?
– Делая кривое прямым, грязное чистым, а больное – здоровым. – флегматично ответил Ростик. – Я знаю, что Катя заставляет других делать это. Она не добрая и не умная, но рядом с ней ты становишься мудрее, а многие вещи видишь более ясно. Я только начал понимать, как у нее это получается… вот… а потом я уехал.
– А чего ты уехал-то?
– Да надоело мне в Москве. Зима опять приближалась и мерзнуть не хотелось.
– Значит, улетел за птицами?
– Вроде того. Ну в общем, сам знаешь – в Израиле мне жутко не понравилось. А приятель один сказал, что есть шанс поехать в Лондон и там зацепиться. Я очень хотел в Лондон, хотя и понятия не имел, что буду там делать. В общем… я понял, что все, что я знал, любил, умел, – я все оставил в Москве. Как будто я на самом деле никуда и не уезжал, а остался в городе и брожу как заведенный по одним и тем же маршрутам, бесконечно повторяю одни и те же слова… в мыслях в Тель-Авиве, Кирят-Тивоне, Иерусалиме я все время возвращался к Москве. А каждая мысль о Москве заканчивались Катей. Я вел с ней диалоги, спорил, хотя я знаю, что спорить с ней бесполезно, я пытался закончить, довести до конца те идеи, что не закончил раньше…
– Проще говоря – скучал?
– И опять не так… Понимаешь, я знаю, что мне не нужно было уезжать. Я чувствую, что никак не могу вернуться. Проскакиваю.
– Что???
– Угу. Думаю, что уже на вокзале, а на самом деле все катаюсь по Окружной.
– И…?
– И, наверное, то же чувство испытывают все люди, смутно подозревая, что они когда-то жили в раю, и им больше туда не попасть.
– Как не попасть? Я думаю, что я попаду. Потому что я – человек хороший.
«А, может, я и не прав был насчет Адама. Ну вышел он отлить, ну вернулся – а рая уже и не узнает. И жену свою не узнает и даже Бог кажется каким-то незнакомым. Может, поэтому я так мучительно и стремлюсь обрести добровольно утерянную любовь к Кате, чтобы понять, где же я все-таки нахожусь».
Мой друг Сережа сформулировал вопрос филологически корректно:
– Так я не понял: ты любишь Катю, а трахаешь Люсю?
– Да не люблю я вашу Катю! Может, и любил когда-то… А теперь, когда увидел ее снова, просто вздрогнул: жирная уродина с трясущимися руками.
– Да ладно. Она вполне ничего.
– Угу. Для ведьмы. Еще и замуж вышла за какого-то пидараса.
– Тогда зачем ты с ней постоянно встречаешься? Люска ревнует, наверное.
– Болезненное чувство вины. Я ее любил все два года, мечтал о ней, стихи писал… а тут приезжаю, а передо мной сиди опухшая корова,
