сказал, что ты хорошо пишешь. Так что это для тебя реальный шанс. Журнал будет пафосный, о французской культуре в Москве, то есть для таких вип-приезжих. Ты там будешь всякие статейки тискать, тексты обрабатывать, переводить – в общем, мне нужен человек с образованием. Пока от тебя нужно вступление для бизнес-плана: каким ты видишь журнал, и какую хочешь в нем иметь должность. Только имей в виду – главным редактором буду я. А ты себе что-нибудь придумай.
С этим-то у Кати и были самые большие сложности. Она совершенно не понимала, как можно постоянно что-нибудь придумывать. Взять то же название для агентства, или скажем, название для журнала, а теперь вот еще должность себе какую-то. Ну, например, хорошо писать «джинсу», там все ясно и просто, именно такой человек клиентам и нужен: обыкновенный лжец, а не вдохновенный выдумщик. Ляля вот была богата воображением, или, как она сама говорила, креативом: устроить акцию, придумать красивый слоган, запоминающийся рисунок… Катя же была из тех, кто только может написать: «эта стиральная машина очень хорошая» или «учить английский язык в австралийском колледже в Сингапуре – это просто и престижно». Самое забавное, что подобная прямота всегда оказывалась страшнее любой фантазии и ничто по силе убеждения в сознании Кати не могло сравниться с древнейшей рекламной втираловкой: «возлюби ближнего своего как самого себя».
Каким образом Леня, чьим величайшим достижением на жизненном пути пока считалось полное освобождение от оргтехники и наличных денег американской конторы, которая в начале 90-х имела несчастье взять юношу к себе курьером, собирается делать собственный журнал, она совершенно не представляла. И, тем не менее, это произошло: в течение месяца был зарегистрирован издательский дом, найден спонсор, который и выделил помещение под редакцию.
Со спонсором по имени Василич Катя познакомилась только месяца через три, да и то просто случайно столкнулась на лестнице. Милый человек с трогательный пивным животиком пришел проверить, как идут дела у «рабочей группы» под чутким Лениным руководством, и тут же и был представлен Кате, пока Леня одной рукой выталкивал ее на улицу.
– Не светись перед ним особо, – сказал потом Леня, догнав ее у метро. – Будет вопросы задавать: скажи, что не в курсе, и посылай ко мне.
– Не поняла. Он же меня про статьи на первый номер хотел спросить. Я бы ему и ответила.
– Вот этого нам и не надо. Он ни фига в этом деле не понимает, и просвещать его не зачем. Я ему втер, что я наполовину француз, Сорбонну закончил с красным дипломом, поэтому знаю, как это все делается в цивилизованных странах. Василичу это просто бальзам на душу – он мне верит, а у тебя вид не того… не слишком… Я ему сказал, что девочка ты профессиональная, пишешь хорошо, но вот проблема – сильно заикаешься. Так что увидишь его еще раз, скажешь: «ззззззздддддддравствуйте», ясно?
– Подожди, не поняла, как это заикаюсь? А меня ты спросил?
– Я вообще мог бы сказать, что ты глухонемая, так что
