как глупо выглядит. Еще раз чертыхнувшись, Джеймс побрел к своему автолету.
– Зачем шумишь? – за спиной послышался знакомый голос.
Обернувшись, он увидел сгорбленного деда лет семидесяти:
– А, это ты Норман.
– Здорово, сосед, – дед подошел ближе, – слышу ругается кто-то, думал опять эти бритые с завода. Ох и одолели, черти. Мать рассказывала?
Джеймс покачал головой.
– Нажрутся, а потом шумят. Сил нет. Я их машинкой пугаю, – так дед называл САО, – включаю значит на полную катушку, а эти черти в темноте сильно пугливые. Орут и разбегаются, – дед расплылся в беззубой улыбке.
– Сильно одолевают?
– Справляемся пока. А ты к матери заезжал? Почаще бы, а то Элма скучает.
– Дела, – буркнул Джеймс.
– Дела, дела, деловые все какие, ждет она тебя, понимаешь?
Джеймс понимал, чувствовал, что с первого дня их жизни на Новой Земле, его мать могла лишь ждать. Ждать признанного без вести пропавшим мужа, ждать, когда за ней с сыном придут люди в камуфляже, ждать бесконечных межгалактических вылетов Джеймса и наконец, ждать, когда болезнь все же одержит над ней верх. Но они с матерью никогда не говорили об этом. Даже в те редкие моменты, когда разговор заходил об отце. Это была их общая боль, но разделить ее на двоих не хватало сил им обоим. Они привыкли умалчивать, недоговаривать, и это отдаляло двух самых близких людей. Отдаляло настолько, что наедине друг с другом – Джеймс мог поклясться – они ощущали неловкость.
– Ладно, глуши мотор, – улыбнулся он.
– Эх, Джимми, такие вот деловые Землю нашу и загубили. До эвакуации, такой был выброс радиации! – дед потер подслеповатые глаза и внимательно посмотрел на Джеймса: – ты тогда мальцом был, а я вот все помню, весь ужас. Когда все случилось, никто не понимал, что произошло. Только через несколько недель началась паника. Люди искали любые способы убраться с Земли. И я был в их числе. Дал на лапу кому положено, пока еще была возможность и пристроился тут.
– Чего сейчас об этом говорить, – отмахнулся Джеймс
– А того, – нахмурился дед, – ценить надо, что имеешь и не забывать.
Сколько Джеймс себя помнил Норман по-соседски помогал им с тяжелой работой по дому. У него не было семьи и его никто не навещал. Он всегда держался особняком и мало, чем делился. Каждый на платформах имел свою тайну и прошлую жизнь и каждый старался о них молчать.
– Мне пора, пригляди тут, если что-то понадобится номер моего телефона подскажет САО, – закончил Джеймс.
Дед кивнул и поплелся в свою лачугу.
Джеймс шел к автолету и думал об эвакуации, о которой он слышал только от матери или из учебников по современной истории Новой Земли, где тема упоминалась вскользь.
Он вспомнил, как еще студентом, возвращался домой раздавленным после очередной лекции, посвященной истории заселения платформ. И мать стараясь его поддержать
