гортанные звуки своих предков, с диким восторгом носились за подсвинком, который не имел ни малейшего желания в этот вечер пойки на жаркое или шашлык для защитников Отечества. Среди этой тройки метателей копей выделялся Леха Турсин, с которым моя военная судьба будет тесно связана оставшиеся два с половиной года. Он выделялся не только ростом, но и огромным тесаком для рубки бураков в руке. С налитыми кровью глазами и перемазанный грязью и навозом он совершал, к счастью для подсвинка, неудачные гигантские прыжки с падением на землю, стремясь поймать и сразу пригвоздить тесаком к земле, это проклятое и визжащее свинячье существо. Напуганный бедный подсвинок, понимая, что возможно это последняя ночь в его и так не длинной жизни, бегал, увертываясь от копий и тесака, быстрее олимпийских спринтеров, не забывая при этом дико визжать. Всё остальное свиное сообщество фермы из-за солидарности с собратьями зашлось в таком диком визге, что дежурный достал табельный пистолет и хотел его применить, чтобы прекратить эту вакханалию. Он его не использовал только потому, что долго раздумывал, по кому первому стрелять: несчастным поросятам или по этому отличнику военно-морского флота с тесаком в руке. Это был конкретный залёт. Разбор полётов оставили на утро.
II
Утро не заставило себя ждать. Утро или день они всегда одинаковые, а вот люди бывают злые. Командир роты в добром расположении духа пересёк КПП части и не знал какую свинью подложил ему любимый личный состав. В то время мобильников, всевозможных гаджетов и других навороченных достижений цивилизации не было, поэтому его ночной сон не был потревожен. Однако, как только улыбаясь солнечному дню он вошел на КПП, как чёрт из табакерки к нему подскочил дежурный и довёл до его сведения, что капитан первого ранга (командир учебного центра) желает видеть командира роты немедленно. Хорошее настроение тут же улетучилось. Ранний визит к командованию ничего хорошего не сулил.
Командир части вставил командиру роты конкретно, аж по первое число следующего месяца. Поэтому капитан третьего ранга ворвался в расположение роты с распирающим его желанием, вставить всем, кто подвернется под руку, со значительным запасом, не только по первое число следующего месяца.
Раздолбаи, они же несостоявшиеся убийцы двух подсвинков, а по-военному злостные нарушители воинской дисциплины, по стойке, принимаемой по команде «Смирно», стояли возле кабинета командира рота. Им страшно хотелось спать, а ещё больше им хотелось хлебануть холодного огуречного рассола или чего-нибудь подобного, что могло бы потушить внутренний пожар. Всю ночь дежурный по части и заместители командиров взводов роты, применяя запрещенные ООН приёмы, не давая возможности бедолагам поспать и попить воды, терзали их с целью выяснения полной картины преступления. К утру раскололи несчастных как грецкий орех, только в части касающегося свиней. Сколько было вина, где брали, как пронесли на территорию части – молчали как партизан
