style="font-size:15px;"> Наказание для провинившихся было жестоким. Так как в пьяном угаре и в погоне за ничем не провинившимся поросёнком, они забыли почистить клетки хрюкающей братии – в течение двух недель каждый вечер должны были там, на месте совершения преступления, в свинарнике, реабилитироваться перед свиньями ударным трудом. Кроме того, командир к радости дежурной службы ужесточил наказание. По возвращению с принудительных работ ротный туалет, а по-флотски гальюн, также поступал в их распоряжение, где они могли отточить своё мастерство по уборке отхожих мест.
Это сейчас в армии при чистке ротных туалетов дневальные надевают перчатки, и к их услугам различные ёршики и губки, а также разномастная и разнокалиберная порошковая и жидкая химия, которая, способна даже камень превратить в порошок и обеспечить сияющую улыбку вашему унитазу или туалетной чаше. В то время было всё проще. Руки моряка, которым не страшна никакая инфекция и зараза, хозяйственное мыло, а из подручных средств – твоя зубная щетка и лезвие из станка для бритья марки «Нева» или «Спутник». Однако в то время гальюны, как в учебном отряде, так и на кораблях, всегда были в идеальном порядке, и приветствовали посетителей сверкающей белоснежной улыбкой. Только легкий запах дезинфицирующего средства напоминал, что ты в гальюне, а не в комнате для релаксации. Флот во все времена славился своей, доведенной в какой-то степени до мазохизма, склонностью к чистоте.
Не забыл командир роты и про меня.
III
После обеда я получил команду прибыть к командиру роты. Вызов к начальнику никогда ничего хорошего не сулит, как для офицера, так и простого моряка: или начальник нарежет новых задач, и будешь летать и скакать в мыле как лошадь Буденного, или получишь очередной нагоняй. Я с опаской зашел в кабинет командира. Надо немного отступить и внести дополнение в повествование.
Во время разворачивания ночью этой трагикомедии мой сладкий сон на привольно гражданскую тематику был жесточайшим образом прерван заместителем командира взвода. Я уже упоминал, что в учебке он был для меня Богом, царем и ближайшим воинским начальником. Первое, что я видел когда засыпал и поднимался по команде «Рота подъём!» – это была его физиономия. В этот раз от него последовала совсем другая команда: «А, ну ка, дыхни!». Я покорно выполнил команду, глубоко надеясь, что мне позволят досмотреть сон, в котором, в отличие от жизни, кое-что наклевывалось. Самое страшное, когда обламывают на самом интересном. Команда, произнесенная стальным голосом: «Бегом в коморку старшины роты», – вернула меня к реальной флотской жизни. По пути следования от дневального я узнал о далеко не героических действиях моих сослуживцев.
В ротной коморке меня ждали наши ротные старшины, заместители командиров взводов, которые собрались чтобы помочь моему замковзводу выяснить всю картину происшествия и допросить основного алкоголика роты. Диагноз. который установлен самим военным госпи
