все слышал. – А по поводу собственной фамилии ты зря комплексуешь! Так, ведь, Ирэн?
Она согласно кивнула.
– У нас в школе одна девочка училась… Так у нее фамилия была Ягодицина. Ей погонялово дали… В общем ее дразнили тем, на чем все обычно сидят. Однажды ей это надоело, и втайне ото всех она записалась на секцию каратэ. Через пару лет получила черный пояс. А потом, когда она врезала одному мальчишке, который больше всех допекал ее этим неприятным прозвищем, все сразу стали называть ее только по имени. Викторией!
– Поучительный пример, но это – не для меня! – нехотя признался Сидорищев. – К тому же, я – не обидчивый. Хотя, признаюсь честно, фамилию свою не раз хотел поменять на другую…
– Почему же, не поменяли?
– Так, тогда и судьба может поменяться, и я перестану быть депутатом!.. А это – не только мое призвание, но и кусок хлеба с маслом…
– И красной икоркой – сверху! – съязвил Клим. – Многие не то, что фамилию, а Родину уже давно на бабло поменяли… То есть, променяли!
– Вот и я говорю, шкуры продажные!
И лицо Сидорищева снова приобрело угрюмый вид.
– Ну, зачем вы – так? – возразила Ирэн. – Можно ведь и за рубежом оставаться русским и любить свою землю!
– Эх, милая! – воскликнул Прохор Самсонович. – Что – толку от их любви или ненависти? Ведь они – там, а мы – здесь! Хотя и наша любовь больше походит на извращение. Нету в ней чего-то самого главного! А вот – чего именно, никак понять не могу…
– Так и не надо! – посоветовал Клим. – А то голову зря себе сломишь, шапку потом не на что надевать будет…
– Чепуха! На то место, где голова была и одену! Главное ведь создать видимость, что все – в порядке. И все в это поверят!
Они были уже в банкетном зале, полном народу, среди которого шныряли официанты с подносами, уставленными бокалами с шампанским и напитками покрепче. Фрукты, мороженое в вазочках, шоколадные конфеты… Все это обслуга ненавязчиво предлагала гостям, развозя на сервировочных этажерках на колесиках.
Отойдя чуть в сторону, так, чтобы Ирэн не могла их слышать, Клим и Сидорищев совсем недолго еще о чем-то говорили, а потом любезно расстались…
К Устюжанину неоднократно подходили разные люди. Они обменивались с ним и сопровождавшей его дамой приветствиями, а порой ничего не значащими фразами. По краям зала стояли столики, за которыми сидели мужчины во фраках и их спутницы в великолепных вечерних платьях. Заметив за одним из них Митяя, Клим махнул ему рукой. Рукавицын тотчас произвел ответный жест. Пара, не спеша, направилась к нему.
– Ну, наконец-то! Сколько я могу вас ждать! А то присесть за этот столик нашлось немало желающих… Так, я – всех их…
– Митяй! Это – Ирэн! Хотя, я подозреваю, что вы уже знакомы…
– Привет, Ирэн!
– Чао, Митяй!
– Конечно, знакомы! Машка нас и познакомила! А ты, как думал?
– Ну,
