можно относиться к человеку, но не к танку, который прет по головам. Сколько студентов ушли из-за нее, без образования остались! А начальник факультета прыгает перед ней на задних лапках, боится слово сказать.
– Потому что бесполезно что-то говорить. Помнишь Кудрявцева? Ну да, пропускал он занятия, но ведь не просто так – у парня мама умерла. Сколько раз я ходила к Читовой, как просила за него! Ведь мы, педагоги, должны учитывать тяжелые обстоятельства студентов!
– Я тебе больше скажу: я подралась с ней из-за него.
– Да ну!? Как? – подруга округлила глаза и с недоверием посмотрела на Инну.
– Да было у нас сборище, по-моему, к восьмому марта. Выпили, как водится. Я начала ей говорить, что она поступает бесчеловечно. Ну, слово за слово, я ее ударила, она меня. А толку от этого? Все равно отчислила. Потом, я слышала, бабушка Кудрявцева ей звонила, и отец приходил. Бесполезно! Отчислила, и глазом не моргнула! У самой ведь сын, как она не боится, что бумеранг прилетит?
– Ну что ты, она своим сыном хвастается, какой он замечательный, какой подарок она себе сделала! – презрительно фыркнула подруга.
– Да сомнительный там такой подарочек, толстый, страшный, наглый хам – весь в нее, – брезгливо поморщилась Инна.
Римма Павловна не особенно вслушивалась в их разговоры. Перед ее мысленным взглядом стоял высокий молодой человек в сером халате с волнистыми волосами до плеч… Кто знает, как сложилась бы ее жизнь, будь обстоятельства хоть чуть-чуть помягче?
2
Новый, 1952 год, двенадцатилетняя Римма встретила на вечере в своей родной школе, из окон которой были видны корпуса завода имени Сталина, в компании одноклассников, их родителей и учителей. Впрочем, родители Риммы одновременно были и учителями этой школы: папа преподавал историю, а мама – математику.
Ребята перешли в шестой класс, и теперь для них была организована не просто елка с детскими атрибутами, а своеобразный вечер, с торжественной частью, праздничным столом, речами, веселыми песнями.
Через пару лет они уже будут блистать на балу для старшеклассников. Вот когда можно будет прийти в нарядных платьях и костюмах, танцевать и вести себя совсем по-взрослому, может, даже разрешат в честь праздника подкрасить ресницы и губы. Но самое главное, все они станут к тому времени комсомольцами!
Все пути будут открыты: на демонстрациях они будут идти в ногу с такими же товарищами и кричать «ура»; кто захочет, станет вести яркую интересную жизнь активиста; хочешь, езжай после школы на новую стройку, хочешь – покоряй пустыни и осваивай целину. А война начнется, тогда ты в первых рядах, с оружием в руках, пойдешь защищать нашу великую родину.
И Римма, и все ее подруги, друзья и одноклассники смотрели в будущее широко открытыми, счастливыми глазами. Они смотрели вперед с надеждой и не уставали думать, как же им повезло родиться в такое время и в такой стране!
После праздничного вечера веселая толпа высыпала на улицу, но никому не хотелось идти по домам. Среди родителей подавляющее большинство были, конечно, мамы.
