надо отметить, что на квартире у двух поющих ведущих собиралась интересная компания. Каждый вечер к ним заходил принципиально нетрезвый гармонист Забаянов и коррумпированный участковый Пофигистов, большой ценитель игры на гармошке. Минометкина была явно не в восторге, что в соседней квартире ежедневно проходил вечер из серии «Играй, гармонь» в тот момент, когда ей необходимо было отдохнуть после работы. Но поющие ведущие периодически способствовали увеличению ее клиентской базы. И, когда, через них было передано предложение от инкогнито из хорошо знакомого ей подъезда, Минометкина начала вспоминать этих красавцев, одного за другим, пытаться предугадать, кто именно мог сделать заказ.
Двух ботаников-интеллектуалов в очках она сразу вычеркнула. Им явно было не до нее. Хотя. Конечно, если подумать… Тот в явно новых очках, что считал себя редактором стенгазеты, был, собственно говоря, хоть и наивным, но довольно отчаянным парнем. Она, конечно, едва ли рассматривала бы с ним что-то серьезное на длительной дистанции, но кое-какой материал для дальнейших статей помогла бы набросать. Другое дело, что непосредственно перед совместным изучением волшебной пещеры Минометкиной пришлось бы выслушать основные тезисы всех этих расследований, хотя некоторые из них она находила немного сексуальными.
Образ журналиста-расследователя для ориентированной на глубоко коммерческую составляющую, но не лишенную, можно сказать, человеческого начала, Минометкиной, не очень сочетался с возможностью заказывать себе шампусик и суши на ночь. А, скорее, был ближе к ситуации как в прошлый раз. Когда какой-то придурок из службы доставки, которую она так и не нашла, притащил ведро с ужасной гадостью и пакет засушенных колечек хлеба. Но при этом все-таки, что-то было в этом Правдорубове.
Его приятель-интеллектуал, Аналитиков, внушал ей меньший оптимизм. Если Правдорубову продемонстрируй какой-то новый языковой подход в лексическом аспекте, и он мог потенциально сразу увлечься, то счетовод, скорее всего, был из той породы, что вечно все перепроверял. Да, нет, этот замучил бы самого себя и ее проверками, насколько все укладывалось, с бухгалтерской точки зрения. Нет, Минометкина, конечно, была уверена в том, что абсолютное большинство проверок она бы уверенно прошла, но сами процедуры…
Одно слово «бухгалтерия» навевало на Минометкину смертельную тоску. Был у нее один раз бухгалтер. Тоже в очках. Зарплаткин. Как только она пересекла порог его квартиры, он сразу разделся, оставшись в майке, семейных трусах в полоску, бухгалтерских нарукавниках, очках в роговой оправе и коричневых носках с характерными потертостями с области большого и среднего пальцев на обеих ногах. И в тот момент, когда необходимо было срочно поднять собственный моральный фон, пусть даже и искусственным путем, Минометкиной представлялось почему-то, что буква «р» из фамилии картавившего бухгалтера Зарплаткина куда-то полетела в тар-тартары. А без нее бухгалтер Заплаткин со своими потертыми носками безуспешно тужился
