style="font-size:15px;"> И натолкнулся на нешуточное сопротивление. Она уперлась руками ему в грудь и пропищала:
– Ты же брат мне! Пусти! Фу…
Это ее «фу» очень его покоробило. Значит, он для нее «фу»?! А потом до Багиша и дошло, что малышку никто за девять лет так и не просветил насчет ее происхождения. Считает его единокровным братом? Это действительно было бы «фу-у-у». Но общей крови-то у них ни грамма.
Отпустил, открыл дверь машины.
Анаит пулей вылетела, усвистала в школу, только пятки сверкали.
А Багиш порулил домой, разговаривать серьезные разговоры с отцом.
Родитель нашелся в кабинете. Сидел за столом, разбирал какие-то бумаги. На сына даже не посмотрел, лишь буркнул:
– Чего тебе, Багиш?
– Пап, а почему ты не сказал Анаит, что мы с ней сводные, а не единокровные брат и сестра?
Отец тут же оторвал взгляд от бумаг и устремил его на сына.
– Я надеюсь, ты не стал ее просвещать? – спросил он резким тоном.
– Нет, решил сначала спросить, почему ты этого не делаешь.
– Закрой дверь и присядь… – потребовал отец.
Багиш вспомнил, что домработница любила подслушивать, тут же запер дверь, потом прошел к столу, уселся напротив родителя.
– Объясни толком, почему такой интерес к Анаит? – Отец буравил его серьезным взглядом.
– Ну… – и Багиш подвис.
Очевидно же, почему, и в то же время говорить такое отцу как-то неприлично. Решил мягко намекнуть.
– Она красивая.
– Что с того, что она красивая? – нахмурил брови родитель. – Ты ее в постель уложить собрался, что ли? Багиш, ей шестнадцать! Девочка еще!
– Ой, па, ну что ты как из девятнадцатого века…
Думал, отец будет понятливее. Но нет, тот словно выпил таблетку «Агрессин», аж покраснел весь и включил диктатора:
– Ты не станешь с ней спать. Больше того, ты ее вообще трогать не будешь никак. И просвещать ее о том, кто ее биологический отец, тоже не станешь.
– Почему?
Отец шумно вздохнул, а потом ответил:
– Она выйдет замуж за Ваграма, когда закончит школу. Он ее уже посватал.
У Багиша внутри аж все опустилось. За что этому старперу такое пирожное, как Анаит? Оно должно ему достаться, а не какому-то там престарелому богатею. Пусть бы женился на женщинах своего возраста.
– Отец, это дичь какая-то… – тут же буркнул он обиженно. – Двадцать первый век на дворе, а вы тут договорные свадьбы устраиваете.
– А не дичь, что я взрослому двадцатипятилетнему лбу машину купил? Сам бы мог заработать, но нет, к отцу побежал. Не дичь, скажи мне? Ваграм мне за такую невесту долг простит, про который тебе прекрасно известно. Все очень серьезно, Багиш. Не трогай Анаит.
– Ну а если она не согласится? – развел руками он. – Возьмет и влюбится в кого-то другого…
Тут Багиш себя, конечно, имел в виду, но отец отрезал и эту нить.
