в корне отличалось… Даже чересчур.
Все началось после третьего урока, мы как раз с девчонками переодевались на физкультуру. Лиля закончила первой и выскочила из раздевалки в коридор ответить на звонок отца, а я задержалась, пытаясь распутать дурацкую шнуровку на кедах. И тут неожиданно раздался вой сирены. Он был настолько громким, что я невольно вздрогнула. Одноклассницы побросали вещи и выбежали наружу, а я почему-то так и застыла, сидя на корточках.
Через несколько долгих секунд сработала противопожарная система, и с потолка полилась вода. Я подняла голову. Капли хаотично падали на мое лицо, волосы и за шиворот. Все это напоминало тропический дождь где-то в азиатской местности с вечным летом и духотой. Довольно быстро я промокла до нитки. Даже не знаю, почему не помчалась прочь отсюда, просто по непонятной причине стояла и смотрела на входную дверь, словно ожидая продолжения.
В коридоре послышались шаги, голоса. Кажется, кричал учитель физкультуры. Я же продолжала стоять в раздевалке, словно ничего странного не происходило. Подумаешь, сирена воет. В груди даже ни разу не екнуло от страха. В рюкзаке запиликал телефон, и я двинулась к открытому шкафчику, чтобы ответить. Под ногами шлепала вода, будто я ступала по лужам на улице, а не по напольному покрытию в здании. Но, не дойдя двух шагов до шкафчика, я вдруг вздрогнула от неожиданного скрипа.
Дверь в раздевалку распахнулась, и на пороге вырос Громов. Да, тот самый! Его короткие волосы, черные, словно смоль, были мокрыми, а вдоль острых скул стекали капли воды. Однако мой взгляд зацепило не это, а обнаженный торс Яра. Я никогда раньше не видела его груди, кубиков пресса на животе и широких плеч. Вблизи юный хоккеист казался большим, словно дуб, и уверенным, как настоящий король джунглей.
Я растерялась и тут же почувствовала, как покраснели мои щеки. А уж когда Громов вошел в раздевалку, захлопнув за собой дверь, я и вовсе смутилась. Он несколько раз оглянулся, будто его кто-то преследовал.
– Это женская, – прошептала я, все еще находясь в легком ступоре от происходящей ситуации.
– Плевать, – буркнул он. Голос у Ярослава был холодным, с легкой хрипотцой, но при этом глубоким с насыщенным тембром.
Правда, как следует насладиться его звучанием мне не удалось. В коридоре явно происходил какой-то движ, нервная суматоха. Судя по всему, старшие кого-то искали и вот-вот могли ворваться в раздевалку.
Яр еще раз оглянулся, а его взгляд в очередной раз сделался мрачнее, как и тогда у ледового дворца, словно в этом парне поселилась промозглая осень. Он резко шагнул ко мне, и нагло схватил за запястье. Я и рта открыть не успела, как мы оба с ним оказались в двойном шкафчике в дальнем углу помещения. Он был единственным во всей раздевалке и для чего предназначался – непонятно. Громов силой запихнул меня внутрь, а сам встал напротив и захлопнул за нами дверцы.
– Ты спятил? – прорычала я, пытаясь выбраться. Однако Ярослав закрыл проход, упершись ладонью в железную стенку сбоку.
– Помолчи, – грубо
