будем.
Раздались голоса одобрения, а Сучок прошипел:
– Ну, Степа, удружил, я на них надеялся, а ты враз оборону ослабил.
– Помолчал бы, у тебя и так ни один вражина ближе полсотни шагов не подойдет. Липа, Беляна, Родоня да еще пару десятков могу назвать. Не во всякой дружине такие стрелки есть, у которых и руки крепкие, и глаз меткий.
– Ладно уж, пользуйтесь моей добротой. А кто пойдет, Голомысл?
– Вот сейчас и прикинем. Стрый! Найдите Стрыя – он лучше всех про коней знает. Хорошо бы сорок воев на коней посадить. Раненных, конечно, оставляем. Ерему-охотника как гонца надо оставить, вдруг что. Да и молодежь не всю бы взял. Степан, Жигарь, Свирид, братья Вырод и Оброд, – он прервался, увидев Стрыя, – сколько коней можем под седло поставить?
Стрый задумался и, наморщив лоб, что-то посчитал:
– Надежных десятка четыре… Да под припасы можно пять-шесть найти. Остальные в поход не годятся.
– Вот и отлично, я думал десятка три будет, да про припасы забыл. Одна голова – хорошо, а две совсем никуда, – под смешки закончил он и тут же встрепенулся, – Вербеня, Неждана, Любава, вам придется у мужиков штаны отобрать – в сарафане неудобно будет на коня садиться. И очень вы меня удивили, бабоньки.
Он приобнял за плечи Вербеню:
– А ты у меня – вообще золото!
Покраснев, она шутливо шлепнула его по руке:
– Еще свадьбу не гуляли, а он уже… – Она запнулась и, покраснев еще больше, вырвалась и убежала.
– Вот и я говорю, – Любава хитро прищурилась, – бабы там пупки рвут, столы таская, а мужики тут тары-бары разводят. Не стыдно?
А Неждана, хихикнув, добавила:
– Бабы свари, бабы подай, убери да еще и защити… А мужики где?
– Тааак, особо болтливых придется сократить и в поход не брать, – Голомысл прищурился, – как вам такое?
– Ха! Перед народом красавицами, да защитницами называли, а правду сказали, так сразу нехороши стали? – Любава гордо вскинула голову. – А мы-то дуры старались. Так ведь, Степан, что молчишь? Сам говорил, что не каждый ратник так стрелять может, а теперь на попятную?
– Так мы народу и расскажем, – поддержала подругу Неждана.
– Так их, бабоньки, так! Оставайтесь со мной, я таких глупостей не наговорю, – Сучок довольно улыбнулся и тут же испуганно отскочил в сторону – на него набросились злые воительницы.
– Ты о чем говоришь? Ты, шкура толстая, да мы тебя на куски порвем, если останемся, – и подруги погнались за шустро убегающим Сучком.
– Видал, Голова, что неосторожное слово делает, – Стрый захохотал, глядя, как его дружок мечется по лугу, спасаясь от разъяренных баб.
– Все хорошо, давайте определимся, что надо приготовить, и пора собираться, – Голомысл встал, но его остановил Стрый:
– Не горячись, мы все подготовим: и коней, и припас, еще
