сумку. – Джон сказал, что в четыреста третьем номере есть свободные места для проживания, не подскажете, где это?
– Это наш номер, – ответила Катя, обведя его недоумевающим взглядом.
Дима пожал плечами, словно почувствовал себя виноватым:
– Но он так сказал. Хотите – я уточню сегодня вечером?
– Не на улице же его оставлять, – вступилась я.
Мы поднялись наверх. Я вышла на балкон. Повеяло летней сыростью. Слабый ветерок обдувал влажные волосы. Вспомнила о маме: надо позвонить! Дима вышел на балкон, взялся за поручни и посмотрел вдаль. По его лицу расползлась довольная улыбка:
– Девчонки только и говорят о предстоящем вечере.
– Неужели пойдут?
Катя вышла на балкон и стала пританцовывать. Вслед за ней выглянула довольная Марина.
– Вы с ума сошли? Повсюду одни чёрные! Не страшно? – настаивала я.
– Мы ж не одни поедем, а со студентами. Дим, ты с нами?
– Конечно!
– Нельзя всего бояться! Так до старости в четырёх стенах просидишь! – Катя изобразила старушку. Она ссутулилась и поджала к груди подбородок. Раздался хохот.
– Вы, как хотите, а я дома останусь!
Выйдя из квартиры, я пошла в сторону заправки. Идти на вечеринку казалось безумием, впрочем, дома оставаться – тоже. Я набрала одиннадцать цифр, а потом домашний номер телефона. Послышались длинные гудки, а вслед за ними – родной, спокойный голос мамы. По щекам потекли слёзы.
– Мамочка…
– Доченька! Ты плачешь?
– Нет, ну что ты! – продолжала всхлипывать. – У меня насморк. Вчера прохладно было, а мы плавали в бассейне.
– Лекарства-то есть?
– Конечно! Здесь же цивилизация, аптеки на каждом шагу…
– Тебе хоть нравится там?
– Да, – снова всхлипнула я, – очень нравится! Сегодня стала спасателем! – рассмеялась сквозь слёзы, и мама вместе со мной.
– Лечись давай! – прозвучал в трубке заботливый голос, и его сменили прерывистые гудки.
Я выбросила телефонную карточку в урну и поплелась домой. Пройдя в спальню, взяла книгу.
– Можно? – заглянул Дима и, не дождавшись ответа, прошёл в комнату и сел на свободную кровать.
– «Униженные и оскорблённые», – прочёл название на обложке. – Никогда не понимал Достоевского. Да и читать как-то не особо люблю…
– Ты на каком факультете учишься? – перевела я тему.
– Физико-математическом, а ты?
– Иностранных языков.
– Английский?
– Первый язык французский.
Дима удивился:
– Почему прилетела в Америку, а не во Францию?
Я пожала плечами.
– Что ты решила насчёт вечеринки? – спросил он. – Здесь лучше не оставаться одной. Нам стоит держаться вместе…
– Пойду, – неожиданно для себя решила я.
Глава
