себе, – передернула плечами Надя.
– Читал твою статью. Здорово ты там чешешь! – со слегка симулированным восторгом воскликнул Чинарский.
– Не льсти – меня не обманешь, – усмехнулась Надя.
– Как насчет ссуды? – Чинарский не забыл, зачем он сюда пришел.
– Что ты за человек, Чинарский, – покачала головой Надя. – Врываешься ни свет ни заря, будишь людей, а потом еще чего-то требуешь! А чтобы умаслить, о моих успехах журналистских трубишь.
В голосе Надежды звучала укоризна, но она уже шла в спальню за сумочкой.
– Я ж не требую, а прошу, – сказал ей вдогонку Чинарский и пригладил рукой свои патлы.
Кулагина вернулась, держа в руке кошелек.
– Сколько тебе?
– Так… – Чинарский напрягся. – Я тебе все равно уже должен сорок, так что… давай еще полтинник…
Она молча протянула требуемую сумму.
– Давай еще червонец, – покрутив голубоватую бумажку в руках, сказал Чинарский. – Для ровного счета.
– Держи. – Надя достала из кошелька еще десять рублей.
– Спасибо. – Чинарский сунул деньги в карман брюк и развернулся, чтобы выйти. – Скоро отдам, ты меня знаешь, – не оборачиваясь, добавил он.
Он на секунду зашел за пальто в свою квартиру и, одевшись, вышел за «лекарством». Магазины еще были закрыты, в круглосуточных ларьках крепкие напитки не держали, но он знал несколько шинков поблизости. В одном из них торговали неплохим спиртом.
Подняв воротник пальто, так как с утра было очень свежо, Чинарский нырнул в подворотню и направился к одноэтажному строению, стоявшему в глубине двора. От домика ему навстречу шел невысокий мужчина неопределенного возраста. Пола его потертого пиджака живописно оттопыривалась.
Взяв бутылку спирта, Чинарский вернулся домой. Когда он открыл дверь в квартиру, в нос ему ударил запах жареной курицы. Не разуваясь, он прошел на кухню. Валька была уже одета и хозяйничала у плиты. На сковороде весело шкварчали злополучные окорочка.
– Привет, подруга. – Чинарский поставил бутылку на стол. – Надо бы подлечиться. Не возражаешь?
Он снял пальто, бросил его на спинку стула и вернулся на кухню. В груди полыхало адское пламя. Нужно было срочно его загасить. Чинарский нашел стаканы и разлил спирт. Подняв стакан, он только после этого обратил внимание, что Валентина ему не отвечает.
– Ты чего это, подруга, обиделась, что ли?
Валька выложила поджаренные окорочка на тарелки и села к столу.
– Домой не попала, – вздохнула она. – Теперь мне Женька голову оторвет. На работу чуть не проспала. Мне же эти гребаные окорочка получать! Если бы ты знал, как они мне надоели! Каждый божий день – окорочка. Жареные и вареные, тушеные и печеные. А, ладно, на хрен все.
Она подняла стакан и быстро выпила. Чинарский последовал ее примеру. Спирт был разбавлен по всем правилам. Сорок градусов – ни больше ни меньше. Тепловатая
