набрала 911.
Алисса заправляет прядь волос за ухо, пока возится с соломинкой.
– Ну, технически сердце останавливается, когда чихаешь.
– Это миф, – усмехаюсь я. – Я просто хочу сказать, что Кэл беспокоится. Он многое потерял, так что я понимаю его. Мы можем помочь друг другу исцелиться.
Хотя я почти уверена, что Алисса находится в команде Кэла, тем не менее она все еще держит обиду за тот инцидент в мастерской, когда я на несколько недель оказалась беспомощной. Мне всегда было легко прощать, поскольку я твердо верю во второй шанс и знаю, что Кэл сожалеет о том, что уволил меня.
Ему тоже было больно.
Ему до сих пор больно.
– Что ж, возможно, это не такая уж и плохая идея, – подытоживает Алисса, провожая взглядом Нэша в баре. Она отводит глаза, когда тот оборачивается. – Я живу слишком далеко, чтобы навещать тебя так часто, как хотелось бы. И хотя у меня все еще есть желание ударить Кэла за то, что он заставил тебя страдать, я видела, в каком он был состоянии в больнице. У него был такой ужасный, затравленный взгляд, как в тот день, когда мой отец случайно въехал в двенадцатилетнюю меня на подъездной дорожке. Искреннее чувство вины.
– Ты серьезно? – Она никогда раньше не рассказывала эту историю. Я смотрю на нее не моргая.
– Ага, но я не пострадала. Он ехал медленно, а я проезжала позади на велосипеде, не глядя по сторонам, – объясняет она, облокачиваясь на стойку. – Я заработала несколько ушибов и пару шишек, но, к счастью, на мне был шлем. – Откидывая прядь волос со своего лица, она наклоняется ко мне и мягко улыбается. – Дело в том, что все мы о чем-то сожалеем и порой слишком сильно мучаем себя. И это должно быть единственным нашим наказанием. Однако мы можем вынести из этого урок и пытаться стать лучше. Просто будь осторожна, хорошо? Моему отцу до сих пор требуется целая вечность, чтобы выехать с парковки, потому что он боится, что кого-нибудь собьет. Чувство вины слишком сильное – не думаю, что оно когда-нибудь пройдет. Оно меняет человека.
Нэш подходит к нам с тарелкой аппетитной горки из картофельных шариков и небольшой миской со свининой, затем наклоняется, опираясь на ладони, и смотрит на Алиссу.
– Черт, возможно, нам придется отказаться от кофе и перейти сразу к алкоголю, – подмечает он, ухмыляясь. Его золотистые волосы освещены светом безвкусной люстры. – Это было трогательно.
Алисса театрально кланяется, вставая со стула.
– Глубокие размышления с Алиссой Акинс. Чаевые приветствуются.
Мы с Нэшем одновременно достаем купюры и бросаем их в нее, пока все не разражаемся дружным хохотом.
– Мы должны сходить куда-нибудь на этих выходных, – оживляется подруга некоторое время спустя, когда мы сидим с набитыми животами и с испачканными от соуса лицами. Она облизывает пальцы, причмокивая. – Ничего особенного. Просто выпьем и пообщаемся.
Честно? Звучит замечательно.
– Я бы с удовольствием. Напишу Джемме и Ноксу. Может, мне даже удастся убедить Кэла присоединиться.
– Я с вами, –
