Поймав его взгляд, сказал, тщательно подбирая слова:
– Простите, вероятно, мой вопрос прозвучит немного странно, но где я? И что я здесь делаю?
Мужчина со странным выражением смотрел на меня, положив руки мне на плечи.
– Ты сильно болел, сынок, – его голос ощутимо дрожал. – Но теперь ты здоров…
Мои губы дернулись в нервной усмешке: здоров?! В этом-то я как раз и сомневался.
– Эзерин, – вмешалась женщина, – давай отведем его в каюту. Погляди, он сам не свой. Только-только пришел в себя, а тут жара, люди…
Она нежно погладила меня по голове:
– Малыш, ты наверно совсем напуган?
Я замычал, не зная, что ответить. Не признаваться же в том, что она очень близка к истине?
– Мама права, – согласился мужчина. – Пойдем, тебе нужно отдохнуть.
Бережно придерживая с двух сторон, точно раненого, они повели меня к люку. Шли медленно, словно опасались, что я в любой момент грохнусь в обморок.
Воспользовавшись паузой, я задумался. У меня было множество вопросов и пока ни одного ответа. Вокруг творилась какая-то дичь. Не понимая, что происходит, я не знал, как себя вести, чтобы меня не сочли психом и не заперли в дурке.
Если, конечно, я уже не там, – промелькнула мрачная мысль.
* * *
В каюте меня усадили в кресло. Придвинув второе, женщина села рядом. Взяла мою руку и ласково гладила ее. Мужчина в возбуждении прошелся из угла в угол, а после устроился на краешке кровати. Они оба глядели на меня, а я, в свою очередь, рассматривал их.
Женщина была моего роста или, быть может, чуточку выше. На вид ей было где-то тридцать три, максимум тридцать пять. Она была очень красива, но выглядела болезненно-бледной из-за белой кожи и еще более светлых волос холодного оттенка. Ее большие глаза отливали лазурью. На привлекательных, чуть подкрашенных губах играла счастливая улыбка.
На женщине было нежно-розовое платье, наводившее на мысли о девятнадцатом веке. Из-за свободного кроя я затруднялся что-то сказать о фигуре под ним. Но судя по всему, она была вполне стройной.
Мужчина был ощутимо выше женщины. Подтянутый, сухощавый, он смахивал на спортсмена или военного. Сходства добавлял необычного вида бежевый пиджак, смахивающий то ли на китель, то ли на френч. Еще на палубе я обратил внимание, что большинство мужчин носили одежду такого типа.
Образ военного разрушали относительно длинные каштановые волосы, зачесанные назад. Что касается лица, его я не мог назвать особо примечательным: мужик и мужик. Глаза серые, нос прямой, подбородок твердый, усы, как у доктора Ватсона в нашем кино. По возрасту – лет тридцать пять. Может, немного старше.
Молчание затягивалось, и я все больше чувствовал неловкость. Эти двое вели себя так, будто были моими родителями. Но я-то знал, то они ими не являются! С другой стороны, у меня с какого-то перепуга была внешность незнакомого пацана. И эти двое, вполне могли быть его мамой и папой. Как только объяснить, что я не их сын?
При
