ля фам? – заржал Колян. – Тебя надо с Игорьком свести и с Ромкой. Игорек из-за несчастной любви нажрался феназепама, то ли 40, то ли 60 таблеток употребил и водярой полирнул. Еле откачали. Долбоящер! На военного медика учился, все теперь – какой военный, какой медик? Как так можно из-за бабы? Называется, «За пизду полжизни!» – гнусаво затянул Колян, пародируя популярную тогда «За звезду полжизни».
– Тут уже не полжизни, а сама жизнь, – вернул себе инициативу в разговоре Мясник. Да-а-а, ребята, ну вы даете… Баба же это как троллейбус, трамвай, автобус. Ушла, другая через пять минут придет. Причем, что показательно, если подождать пятнадцать минут, придет троллейбус с тем же номером.
Колян заржал.
– Ну, Игорек-то понятно, а что Ромка? – встрял в разговор парень, сидевший на кортанах. Он был с дредами, глаза его блестели каким-то нездоровым блеском.
«Торчок», – предположил я.
– Что Ромка? – еще раз спросил парень с дредами.
– Ромку бросила девушка, он отъехал, крыша потекла, на корпоративе на теплоходе разделся и давай бегать голым по палубе, кричал «Марина, любимая, вернись». Там его, на теплоходе, и забрали санитары. А ты голым не бегал?
– Нет, ответил я, – я просто почти месяц не спал. Практически не спал. И не ел.
– Это китайская пытка, пытка бессонницей, – сказал Мясник. После такого любой здоровый с ума сойдет, причем, возможно, навсегда – безвозвратно… Ох-х-х… ну вы все и мудаки, – вздохнул Мясник.
– Что, Серега, как домашний отпуск твой? – обратился Мясник к парню с дредами.
– Нормально, дядя Саша! Братве позвонил, сразу же притащили, только в дом вошел, у меня уже все было. Достало полтора месяца на сухую переламываться! Звери просто!
– Не на сухую, что пиздишь-то! – сказал Колян. – Тебе галоперидол дают, не надо ля-ля.
– Хули толку от него, – возмутился Серега. – Ни поссать нормально, да и не стоит от него, вот и весь эффект. Врачи – собаки! Родакам никогда не прощу, насильно мне скорую вызвали. Лучше бы в рехаб, чем сюда. Еще и в острое, с натуральными психами, людоедами и извращенцами. Серега обернулся и метко плюнул в унитаз, как раз в то место, где еще недавно сидел мужичонка.
– Ладно, спать пора, через час подъем, – сказал дядя Саша. Расходись!
– Тебя как зовут? – обратился ко мне дядя Саша.
– Александр.
– Ага, тезка, значит.
– А шерше ля фам как зовут?
– Елена.
– Она больше не придет, запомни это. Теперь тем более.
Я отвернулся, пошел к унитазу, справил нужду, пошел на свою койку. Заснул сразу же. Мне приснилась Елена. Обнаженная она лежала на большой кровати и чистила мандарин. Сок брызнул на ее миниатюрную аккуратную грудь, прямо на сосок. Сосок привстал. Я проснулся. Санитарка кричала всех на завтрак.
* * *
Был чертовски
