Ну, а когда листов стало не хватать – пошла к принтеру за бумагой.
У принтера – встала… ну, под его взглядом. Подумала, что наверное, не надо брать из принтера специальную с дырочками и прострочкой для разрывов. Ткнула пальцем в бумагу, показала «дай».
И, в ярости, почти было кинула взгляд ему в глаза.
Он – встал. Подошёл к моему месту. Взял исписанный лист. Прочитал… точней, проглядел за десяток секунд, исходник. Начал читать мои заметки.
А я – стояла в ожидании. И меня – бесило. От осознания, что я – делаю правильно. И от предчувствия, что он сейчас мой порыв осадит. Ну, там, бумаги не даст и велит укладываться на обратную сторону.
Он – прочитал, сверяясь с исходником.
Подумал. Десяток очень бесивших секунд.
Ну, было понятно, что изображает обдумывание, хотя – решил сразу.
А потом спросил, вслух:
«Ты, случаем, на печатной машинке – умеешь?»
Я – не сдержалась. Взметнула взгляд. И почти было собралась было уже заорать, что нехрен спрашивать, раз знаешь.
Наткнулась на взгляд. Спокойный. Вообще без признаков игры. Искренний. Мастерский. Демонический.
И на лицо под капюшоном. Идеальное. Даже – без морщинки.
Поняла, что почти проиграла в зеркальный лабиринт. И почти наглухо потеряла лицо.
Уронила со стыда.
Потупила пару секунд.
Резко, через силу, кивнула.
Он повернулся к компу. Поклацал-потыкал. Потом махнул рукой.
Я – подошла-села. На его место. В его кресло.
Он, игнорируя, будто это вообще нормально всё, ткнул в экран и сказал:
«Просто правь. И не забывай делать вот так».
Зажал шифт и клацнул F12.
Потом показал, как стирать текст. И как гонять курсор стрелочками. И как – отменять. Откатывать.
А потом – ушёл. Оставив меня тупить от бешенства на то, как он притворяется, что не понимает, каково мне от того, что он тащит меня в демоны. Зеркалить демона. Быть им. Пытаться криво, уродливо вести себя так, как ведёт себя существо с идеальным лицом. И не только лицом.
Руки – дрожали. С трудом сдерживала желание расхерачить клавиатуру.
Потом всё-таки как-то успокоилась. Отодвинула его кресло. Поставила свой стул. Села на свой стул, посмотрела на экран. Там было начало книжки.
И я с тяжким трудом начала вспоминать, как печатать.
Печатная машинка, одна на деревню, была в школе. Дед настоял, чтобы я на ней умела. Договорился, что меня разок пустят попробовать. Потом велел сделать доску с буквами, как клавиши. И тренировал диктанты. Месяц по часу – русский. Месяц по часу – английский. Со второй недели – вслепую.
Великое счастье, что на клавиатуре буквы были там же, где на доске. Ну, почти. Правда, у меня ушёл очень нервный час на то, чтобы поймать силу нажатия.
Но потом я ощутила в полной мере, насколько экономит бумагу и время текстовый редактор. Ну и насколько
