путь, так что вели Пэту приготовить лошадей.
Одним длинным глотком Эспер осушил кружку и встал из-за стола.
– Ладно, пока, Винна. Приятно было повидаться.
– Погоди, Эспер. Разве ты не хочешь поговорить с парнишкой? Выяснить, что ему известно?
– Не вижу надобности. Скорее всего, он никого не видел. А уж насчет королевских цветов точно врет.
– Почему ты так в этом уверен?
– Можешь не сомневаться, Винна. Все, кто поселился на королевских землях незаконно, живут в постоянном страхе перед законом. Думают, их вздернут на виселицу, отрубят им головы или затравят псами. А меня вообще считают чем-то вроде двуглавого уттина. И, говоря откровенно, я ничего не имею против подобной славы. Но иногда она выходит мне боком. Кто-то убил родных этого мальчишки. Он не видел кто, но, разумеется, вообразил, что всему виной я, вот и решил отомстить.
– Но его родные и в самом деле мертвы, – возразила Винна.
– Да, – кивнул головой Эспер. – В эту часть его истории я верю. Спокойной ночи, Винна.
– Ты собираешься отправиться туда сам?
– Все мои люди сейчас далеко. Надо действовать, пока след еще не остыл.
– Подожди кого-нибудь. Пошли за Донгалом.
– Некогда. Почему ты так нервничаешь, Винна? Я знаю, что делаю.
Винна медленно покачала головой.
– Я чувствую, что теперь многое изменилось. Обитатели леса… изменились.
– Я знаю лес лучше, чем кто-либо. Все осталось таким же, как и всегда.
Винна, не отвечая, задумчиво кивнула.
– Ладно, я пошел. Еще раз доброй ночи, – повторил Эспер.
Неожиданно девушка схватила Эспера за руку и крепко сжала ее.
– Прошу тебя, будь осторожен, – шепнула она.
– А как же иначе, – пробормотал он и торопливо отвернулся, надеясь, что Винна не заметила, как его небритые щеки вспыхнули предательским румянцем.
Эспер поднялся с первыми петухами. За окнами еще стояла темнота, нарушаемая лишь светом меркнущих звезд. Но к тому времени, как лесничий побрызгал себе в лицо водой из глиняного таза, кое-как сбрил жесткую серую щетину, натянул кожаные штаны и заплатанную куртку, небо на востоке слегка порозовело.
Эспер поколебался, прежде чем облачиться в обшитую кожей тяжелую кирасу: судя по всему, день предстоял жаркий.
После недолгого раздумья он все же надел и кирасу. Лучше жара, чем смерть.
Затем Эспер сунул в ножны кинжал с костяной ручкой и закрепил на поясе своей боевой топор. Извлек из чехла лук, проверил, нет ли трещин, хорошо ли натянута тетива, пересчитал стрелы. После чего вновь сунул лук в чехол, зашнуровал высокие ботинки на толстой подошве и спустился по лестнице вниз.
– Ты, я смотрю, ранняя пташка, – приветствовала его Винна, когда он проходил через зал.
– Нам, старикам, по утрам не спится, – проворчал Эспер.
– Садись позавтракай.
